Четвертая мировая война. Будущее уже рядом

ПРАХ ОТ ПРАХА

Изначально у наших предков — у всяких кишечнополостных, например, — нервная система была «диффузной» (впрочем, была и есть — они так ею и пользуются). Это значит, что нервные клетки и их небольшие скопления располагаются в разных частях тела животного и не соединены в единый функциональный комплекс.

Затем эволюция опробовала «узловую нервную систему» — ею могут похвастаться всякие моллюски, членистоногие, кольчатые черви. Здесь скопления нервных клеток уже образуют нервные узлы — ганглии, а из скоплений отростков нервных клеток формируются нервные стволы, проще говоря — нервы[24].

Наконец, третий этап — это «трубчатая нервная система», которая характерна для хордовых. То есть все позвоночные, начиная с самых примитивных форм (например, ланцетника) и заканчивая человеком, обладают «трубкой» центральной нервной системы, которая оканчивается в головном конце объёмной ганглиозной массой.

Дальше уже в рамках развития этой «трубки» происходили такие процессы:

• централизация — группировка нервных центров в морфофункциональные конгломераты, располагающиеся в разных отделах тела животного (каждый нервный узел обеспечивал работу определенного сегмента);

• специализация — соподчинение различных ганглиев друг другу, увеличение специфичности нервных клеток (то есть они начинают выполнять разные функции), а также формирование афферентной системы (приводящей сигнал) и эфферентной (отправляющей команды);

• цефализация — это подчинение задних отделов центральной нервной системы головным, формирование сложных иерархических отношений между элементами нервной системы в целом;

• кортикализация — формирование и совершенствование коры больших полушарий головного мозга, обеспечивающей тонкость дифференци-ровки нервных сигналов и возможность сложного обучения.

В каком-то смысле искусственный интеллект переживает сейчас свой филогенез и экспериментирует в сторону усложнения. Даже биологическая эволюция, как вы, наверное, знаете, не была линейной, и все виды животных, которые обитают сейчас на планете Земля, являются, по сути, вершинами своих генетических линий.

Поэтому, реконструируя таким образом логику эволюции нервной системы, мы реконструируем логику исторического формирования своей нервной системы, которую считаем, разумеется, идеальной. Но это мы так считаем…

Если у вас будет желание, очень рекомендую ознакомиться с книгой замечательного учёного-этолога Франса де Вааля с провокационным названием — «Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?».

Автор книги — ученик нобелевских лауреатов Николаса Тимбергена и Конрада Лоренца, а также автор революционной и уже ставшей хрестоматийной работы «Политика у обезьян» — ненавязчиво, но доходчиво сбивает спесь с нашего представления о своем невероятном величии.

Наша нервная система хороша для решения тех задач, которые мы были принуждены решать в рамках своей среды обитания и для удовлетворения своих потребностей. Но мы зачастую абсолютно неспособны решить задачу, с которой легко справляются пчёлы, или какие-нибудь сойки, или, наконец, шимпанзе.

Мы пытаемся приспособить искусственный интеллект под свои нужды — и это понятно, зачем ещё нам его создавать? Но правда в том, что мы создаём некий «интеллект» (что бы это ни значило), который уже живёт своей жизнью, активно эволюционирует, и не факт, что не добьётся в этом тех же успехов, что и наш вид — подвергший все остальные тотальному межвидовому геноциду.