Четвертая республика: Почему Европе нужна Украина, а Украине – Европа

Миклош знал о наших проблемах не понаслышке. С весны он работал советником Абромавичуса и Яресько и регулярно приезжал в Киев. Если кратко, его диагноз можно сформулировать так: украинским реформам не хватает лидерства. В правительстве нет человека, который воспринимался бы как лидер преобразований, убежденный в том, что реформы нужно проводить во что бы ни стало — и не потому что на них настаивает МВФ, а потому что это необходимо Украине. Такой лидер должен быть готов к открытой конфронтации с оппонентами и не бояться медиа.

— Когда я был вице-премьером, — сказал Миклош, — я выступал на телевидении раз в два-три дня. Я предпочитал не проводить пресс-конференции, а участвовать в ток-шоу, так проще донести до аудитории то, что вы хотите ей сказать.

Мне оставалось только развести руками. Наши министры-технократы, пришедшие из бизнеса, не готовили себя к роли государственных управленцев, тем более политиков. За реформы нужно бороться, в том числе публично — этот вывод, я надеюсь, будет учтен при реорганизации Кабинета Министров зимой-весной 2016 года.

* * *

Оглядываясь назад, иногда задаюсь вопросом, как украинское государство вообще продержалось первый, самый тяжелый год после Майдана. Думаю, мы проехали его на бесплатном бензине — доброй воле, мужестве, патриотизме наших людей в силовых структурах и госаппарате и пришедших им на помощь волонтеров.

Мой предпринимательский и управленческий опыт подсказывает: для того чтобы страна быстро менялась, этим должны заниматься сильные управленцы. Но они не могут зарабатывать в аппарате на порядок меньше, чем в частном секторе. На 30 %, на 50 % — да, но не в пятьдесят раз меньше. Иначе возникает вопрос, а что они вообще забыли на госслужбе.

Министры с зарплатами в несколько сотен долларов — такие же волонтеры, как и те, что помогают фронту. У Яресько, Абромавичуса и Пивоварского, работавших в финансовом секторе, были сбережения. Но даже они вряд ли могут себе позволить работать два, три года бесплатно. Отставка Пивоварского в декабре 2015 года — лишнее тому подтверждение.

Чтобы сильные управленцы нормально зарабатывали, необходимо изменить правила игры. Ключевой вопрос — какой функционал должны реализовывать украинские госслужащие.

Один из первых шагов в этом направлении — радикальная реформа всего, что связано с госсобственностью. Некоторые министерства представляют собой отраслевые холдинги, руководящие деятельностью множества компаний. Самый яркий пример — Министерство инфраструктуры, ведающее предприятиями, на которых работает 800 000 человек. Мы должны как можно скорее приватизировать до 90 % всех госкомпаний, а для этого — срочно вывести их из-под министерств и передать в Фонд госимущества для продажи. При обсуждении коалиционного соглашения я настаивал на том, что это должно произойти в 2015 году.

Продажа огромного объема государственной собственности не просто избавит Украину от одного из основных источников неэффективности (уверен, что даже самое совершенное государство не смогло бы управлять таким большим и разношерстным хозяйством). Государственные компании — один из главных источников коррупции, одолеть которую без приватизации не сможет никакое антикоррупционное бюро — ему просто не хватит глаз и рук. Без приватизации — какой бы распрекрасный закон о госслужбе мы ни приняли — мы все равно получим аппарат, который будет заниматься тем же, чем и раньше — коррупционными схемами, пусть и в несколько изменившейся системе координат.

Государство должно оставить себе только небольшое количество стратегических компаний, деятельность которых связана с обеспечением национальной безопасности. В этих компаниях необходимо ввести современное корпоративное управление — с независимыми советами директоров, с прозрачной отчетностью, с качественным отбором генеральных директоров и других топ-менеджеров. Руководители этих компаний должны зарабатывать столько же, сколько получают их коллеги в восточноевропейских компаниях аналогичного уровня. Смешно, когда оклад председателя правления крупнейшей компании страны, «Нафтогаза», — 26 000 гривен в месяц — а так было на протяжении 2014–2015 годов, пока Кабмин с подачи министра экономического развития Абромавичуса не решился, наконец, приступить к сближению уровня вознаграждений CEO госкомпаний с рыночным.

Радикальное сокращение государственного сектора в экономике — это один из фронтов борьбы с олигархией, которая подпитывается в том числе за счет сращивания с «хозяйственниками» на госслужбе и монопольной эксплуатации государственного имущества. Частный бизнес должен быть максимально отделен от государства.