Четвертая республика: Почему Европе нужна Украина, а Украине – Европа

Каким должно быть новое правительство? Моя позиция состояла в том, что кабинет должен состоять преимущественно из технократов, которые будут проводить необходимые реформы без оглядки на рейтинги. За примерами ходить далеко не требовалось. Когда в конце 2011 года Италия оказалась на грани финансового кризиса, там было сформировано технократическое правительство во главе с Марио Монти, программа которого называлась без обиняков «Спасти Италию». Кабинет Монти ввел меры жесткой экономии, что позволило восстановить кредитоспособность страны, и инициировал несколько структурных реформ — пенсионную, трудового законодательства, энергетики.

Осенью 2014 года масштаб реформ, которые предстояло провести, чтобы спасти Украину, был куда серьезнее, чем за три года до этого в Италии. Тем больше была потребность в кабинете, который действительно готов идти на непопулярные, но жизненно необходимые реформы.

На совещании с участием Президента идея нанять министров-технократов была одобрена вместе с другой моей идеей: привлечь в кабинет иностранцев. Это должно было стать дополнительной гарантией неангажированости и некоррумпированности новых министров.

Символическая победа «Народного фронта» на выборах означала, что стопроцентно технократического правительства у нас не будет. Лидер партии, получившей большинство голосов по спискам, имел основания претендовать на пост премьера.

Для меня это не было проблемой. С Яценюком мы знаем друг друга давно. У нас откровенные отношения: мы можем позволить себе высказать друг другу все, что думаем. У Яценюка есть важная положительная черта, резко выделяющая его на фоне подавляющего большинства других украинских политиков. Если с ним о чем-то твердо и четко договоришься, он всегда держит свое слово.

Не должно было возникнуть проблем и по содержательным вопросам. Лидирующие партии коалиции, Блок Петра Порошенко и «Народный фронт», — правоцентристы, идеологически стоящие примерно на одних и тех же позициях. Главный разделяющий их фактор — сугубо личностный. Союзники по коалиции, конкуренты на выборах — все, как в любой многопартийной демократии.

В начале ноября я обратился в кадровые агентства с просьбой найти кандидатов на посты министров и их заместителей. Другие способы поиска сильных людей к тому времени я считал исчерпанными.

К ноябрю у меня уже накопился кое-какой опыт решения кадровых вопросов.

Придя во власть, я застал там некоторое количество эффективных государственных менеджеров. Эти люди были в состоянии выполнять определенный набор задач, устанавливаемых государством. К сожалению, многие из них были глубоко коррумпированными. Чиновник такого типа приходит на госслужбу с готовым бизнес-планом, в котором определено, сколько он будет класть себе в карман ежемесячно и какой бонус получит в конце.

Исключения из этого правила — эффективные, но не коррумпированные государственные служащие — встречаются редко. В числе таких исключений руководитель Главного государственно-правового управления администрации Жанна Павловна Докторова. Ее департамент разрабатывает законопроекты, которые Президент вносит в Раду, готовит проекты указов, проводит юридическую экпертизу законов перед их подписанием. Она работает в администрации с 1992 года. Уникальный по ответственности, порядочности, вдумчивому и профессиональному подходу специалист. У меня жесткий режим, а у нее жестче. Она может работать над документом и до пяти, и до шести утра. Докторова работала при всех Президентах — и никогда не использовала свою должность для обогащения.

К моему удивлению, на протяжении всего лета мне несли и несли резюме желающих поработать на государственной службе — низкооплачиваемой и связанной с большим количеством рисков. Желающих помочь государству утолить кадровый голод можно было разделить на четыре группы.

Самую многочисленную составляли «ходоки», которые просили назначить на ту или иную должность «хорошего человека». Иногда просьбы подкреплялись намеком на «благодарность». Разумеется, все они без исключения воспринимали должность как возможность крупно заработать. Они совершенно искренне не понимали, почему администрация оставляет их предложения без внимания. Попытки объяснить, что должности больше не продаются, не вызывали у них ничего, кроме недоверия.

Во вторую группу входили романтики и патриоты, предлагавшие свои услуги исключительно из идеалистических соображений. К сожалению, чаще всего их квалификации было недостаточно для того, чтобы занять ту должность, на которую они претендовали.

Еще малочисленней была группа профессиональных некоррумпированных чиновников, рассчитывавших на продвижение при новой власти.

Самые большие надежды я связывал с четвертой группой, которая почти не проявляла никакой активности, когда заходила речь о возможности поработать на государство. Имею в виду топ-менеджеров и бизнесменов из частного сектора, желательно с западным образованием. Общение с такими кандидатами в подавляющем большинстве случаев мне приходилось инициировать самому.