Четвертая республика: Почему Европе нужна Украина, а Украине – Европа

Все остальные предприятия нужно выставить на продажу. Для того, чтобы она не растянулась на долгие годы, следует радикально изменить существующие процедуры приватизации. 2015 год показал, что процедуры эти чрезмерно усложнены. Это позволяет министерствам всячески затягивать передачу «своих» предприятий Фонду государственного имущества, который отвечает за их продажу. Но даже если министерство добросовестно старается выполнить поставленное задание и избавиться от активов, дело идет очень туго. Например, Министерство аграрной политики добросовестно старалось избавиться от подведомственных предприятий. Результат — из более чем 80 компаний в ФГИ было передано лишь восемь.

В декабре я беседовал с разработчиками так называемого «Одесского пакета реформ», которые придумали красивый механизм быстрой приватизации небольших и средних госпредприятий. Если в двух словах, они предлагают задействовать метод кнута и пряника: у руководителей предприятий и ФГИ появляются стимулы к максимально быстрой предпродажной подготовке. Подготовил документы, необходимые для приватизации, — молодец, не успел — уволен. Финальным аккордом должны стать открытые электронные аукционы, победителями которых станут те, кто предложит максимальную цену. Надеюсь, этот механизм позволит сдвинуть процесс с мертвой точки.

В конечном итоге массовая приватизация устранит необходимость постоянного субсидирования госсектора[62], даст дополнительные поступления в бюджет, снизит коррупцию и повысит легитимность власти. Нельзя закрывать глаза на то, что этот процесс будет крайне болезненным. Нас ждут и уличные протесты трудовых коллективов, требующих сохранить рабочие места, и скандалы между претендентами на активы, и попытки рейдерских захватов или подкупа судей. Правительство будут обвинять в том, что оно по дешевке распродает национальное достояние. Поэтому мы не должны затянуть с принятием окончательных решений. Если процесс не будет запущен до середины 2016 года, дальше Кабмину будет уже просто не до приватизации.

Как должно быть организовано управление предприятиями, которые останутся в госсобственности? Ключевая задача — внедрить современные правила корпоративного управления. Несмотря на форму собственности государственные компании работают на рынке, поэтому и управление на них должно быть устроено по образу и подобию лучших рыночных образцов.

Во-первых, все они должны проходить аудит у компаний «большой четверки». Во-вторых, в них должны быть сформированы полноценные советы директоров, причем от трети до половины директоров должны быть независимыми, с опытом работы в крупных европейских или американских компаниях соответствующего сектора. В-третьих, руководители этих компаний должны получать рыночные зарплаты. Если вы нанимаете гендиректора с зарплатой миллион евро в год, вероятность того, что он будет обворовывать свое предприятие, значительно ниже, чем если бы вы платили ему 400 долларов месяц.

Уровень вознаграждения топ-менеджеров государственных компаний определить довольно просто: находим восточноевропейские компании сопоставимого масштаба и заказываем хедхантинговым агентствам раскладку по зарплатам. Допускаю, что доходы наших топ-менеджеров могут быть на 20–30 % ниже, чем у их восточноевропейских коллег. Но не в 20 и не в 100 раз!

В начале 2016 года у правительства наконец появилась возможность назначать генеральным директорам государственных предприятий вознаграждение, близкое к рыночному. Уверен, это серьезно оздоровит систему стимулов в государственном секторе. Прохоренко, о котором я писал выше, будет теперь зарабатывать 398 000 гривен в месяц (около $15 000). Парадокс в том, что первые шаги в этом направлении вызвали бурю возмущения даже у реформистски настроенной части общества.

Кто будет нанимать новых руководителей? В будущем эта функция должна быть возложена на советы директоров. На переходный период, пока новые советы не сформированы, придется сохранить конкурсные процедуры. Для комиссий, которые будут осуществлять отбор претендентов, я бы сформулировал пять-десять условий, которые позволяли бы проводить отсев на самых ранних стадиях. К «отягчающим» обстоятельствам я бы относил незнание английского языка, отсутствие опыта работы в западных компаниях или, наоборот, опыт работы на руководящих постах в госпредприятиях или на госслужбе. Это позволило бы резко ограничить пространство для маневра всевозможным лоббистам. Возможно, имело бы смысл использовать детектор лжи.

Отдельный элемент реформы госсектора — всепроникающая прозрачность. Остающиеся в госсобственности крупные компании должны проходить серьезный аудит, а их отчетность быть общедоступной.