Четвертая стена.

За эти четыре дня молодые люди сходили по разику в забегаловку, парк «Коломенское» и торговый центр, чтобы купить Алексу более подходящую по погоде одежду — красную куртку, похожую на спортивный пиджак, и черные мотоциклистские джинсы с кожаными вставками. Подборка выглядела слегка вызывающе, но, как говорится: «Кто платит тот и заказывает музыку». Хоть и на дворе была весна, легкое крымское одеяние, как бы так сказать, не было «согласно» с условиями деспотичной Москвы — температура воздуха не поднималась выше +18 градусов. Кстати, Крым стал первой темой для разговора двух товарищей. В воскресенье, когда они оба окончательно протрезвели, Джерри задумался, откуда вообще взялся Алекс. Между ними завязался диалог.

— Твой гардероб… Не похоже, что ты местный. Я имею в виду, по тебе не скажешь, что ты из области или вроде того. Ты из другого региона, как минимум. Юг — угадал?

— Верно. У меня в пятницу был самолет. Я из Крыма.

— Вот как… Ну что, Крым наш? — улыбаясь, спросил Джерри, пробивая позицию Алекса.

- Конечно же, наш, чей же еще — ответил Алекс, но без всякой инициативы, как и усмешки. Скорее всего, он был просто аполитичным, и подобные темы его совершенно не волновали. Джерри и сам не сильно интересовался политикой, но, будучи интеллигентным человеком, старался показать это собеседнику, то и дело, переключаясь на специфические темы. Алекс же, напротив, считал, что политика в современном мире никаким позитивным образом не связана со статусом или интеллектом человека; скорее наоборот — портит индивида. Воззрения, особенно касательно общества, у Алекса — это отдельная тема. Но не сейчас об этом…

— Как я понял, ты гость столицы — проездом в городе, — продолжил Джерри.

— Вроде того. Я когда-то жил в Москве, но потом переехал в Севастополь. А по поводу проезда, то я хрен знаю. Наверно… Короче, как карты лягут.

По выражению лица Алекса можно было легко догадаться, что он что-то скрывает. По крайней мере, не хочет об этом говорить. По мере их сожительства у Алекса появлялись все новые и новые секреты. Например, у него был небольшой животик, который он перетягивал ремнем, хотя на первый взгляд он казался довольно подтянутым. Или вот: как-то раз Джерри зашел в ванную комнату без стука и обнаружил там своего гостя, стоящего к нему голым задом. Несмотря на ранее увиденное невероятно ухоженное лицо и руки, у него был огромный шрам во всю спину. Сложно представить от чего могла остаться такая рана. Почувствовал, что он не один, Алекс тут же схватил полотенце.

— Можно поинтересоваться, откуда у тебя шрам на спине. Он огромен, — спросил тогда Джерри.

— Ах, этот… Это отдельная история. Может быть, как-нибудь потом расскажу, — спокойно и задумчиво ответил он, словно сам вспоминал эту самую историю. Так или иначе, Джерри было удобнее думать, что Алекс являлся воином, а этот шрам — след от самурайского поединка. Так хотя бы было забавно.

Но Алекс был не единственным, чьи секреты всплывали на поверхность. Оказывается, Джерри одно время писал любовные стихи, которые, между нами говоря, были не очень, и собирал конструктор «LEGO», но далеко не детские игрушки; точнее — дорогие наборы категории «Ultimate collector series». На первый взгляд, ничего особенно в этих увлечениях нет, но для него это было постыдно. Особенно второе. И если бы Алекс не нашел мятые рукописи и огромные пустые коробки конструктора в старом шкафу во время генеральной уборки квартиры, тот бы никогда, скорее всего, и не рассказал об этом. В том же шкафу он нечаянно нашел занятную маленький сундучок, больше напоминающий очень вместительную шкатулку. Ну, он его не совсем нашел — он упал, когда тот протирал полку. Из сундучка выпала пара женских браслетов, а также сломанные очки в тонкой оправе и одна фотография. На ней по пояс был изображен молодой Джерри — ему там от силы двадцать лет. Его волосы были гораздо короче, кожа бледнее, а вместо нынешних коричневых очков на нем были надеты те тонкие, что выпали из коробочки.

Но не только он был на фотографии — рядом с ним, на фоне белого кирпичного дома, стояла молодая девушка. На вид она была его ровесницей, может, чуть младше. Высокая, выше, чем Джерри, стройная с длинными светлыми, почти белыми от солнечного света, вьющимися волосами. Если приглядеться, то можно было рассмотреть ее выразительные ярко-голубые глаза, тонкие брови, прямой носик, полные губы и небольшую родинку под левым глазом. Судя по одежде и прочему, фото было сделано летом где-то на природе. «Красивая… Похоже, бывшая нашего недотроги, которая, скорее всего, разбила ему сердце, и тот теперь вынужден жить в такой квартирке в компании с незнакомым мужчиной, как какой-то гей», — думал Алекс, рассматривая фотографию. В этот момент мимо проходил Джерри, и он обратил внимание на то, что делал Алекс.

— Кто эта красотка рядом с тобой? — улыбнувшись, спросил Алекс без всякой задней мысли.

— Неважно! Где ты это нашел? Рылся в шкафу — решил открыть шкатулку, да? — нервничая, говорил Джерри, словно он злился и чего-то боялся одновременно.