Четвертая стена.

Знаешь, Аня… Когда я была подростком… Ну, допустим, в возрасте пятнадцати лет, то я считала любовь бредом. Нет, не так… Не совсем так. Типо, ну, как бы, это же такая важная штука и вообще капец какое сложное слово — пока сто раз не подумаешь и не скажешь, а до этого еще где-то миллиард лет надо ждать, чтобы убедиться. Ну, знаешь, проверка отношений на прочность, все дела. Еще честь, гордость, предубеждения и прочая хрень.

И я как-то поэтому никогда нормально с должной эмпатией и осознанием не реагировала на заявления категории «Я тебя люблю». Ну, потому что подростки… Все дела… Какая любовь в пятнадцать или шестнадцать. Бла-бла-бла… Дескать, бред это все. И пока в гроб вместе не ляжем, любовь не познается. А потом случилось так, что мне очень сильно начал нравиться один человек. Тянуло к нему и все. Разговоров хотелось, телесного контакта, тепла и душевного родства. Ночи проводить в переписке с ним, меняя все на виртуальные буковки.

А потом он, спустя два месяца общения, сказал, что любит меня. Причем как это сделал… Обнял меня, посмотрел в глаза… И, несмотря на все свои взгляды… Я просто тупо обо всем этом забыла! Я так счастлива была, что весь мир перестал существовать за пределами нашего разговора. И сказать я ничего не могла. Покраснела и обняла его еще сильнее. Но уже буквально через пару минут мои установки книжные в духе «рыцарь умирает за свою принцессу» стали ко мне возвращаться.

Знаешь, что я сделала? Я спросила его, уверен ли он в том, что он сейчас говорит… Мол, зачем это все и вообще прошло только два месяца. А он мне ответил: «А я что я должен был сделать? До свадьбы ждать? Спустя полгода? Год? Или какие у тебя сроки?» Я его обидела тогда и задела его чувства. Глупо прозвучит, но после этого он стал от меня отдаляться, решив, что я не воспринимаю его всерьез и сама с ним тоже вела себя фальшово-играюче.

Это был мне урок. Урок о том, что люди должны говорить эти слова тогда, когда посчитают нужным. Нет никаких сроков, рамок, критерий и так далее. Если тебя тянет к человеку, тебе с ним хорошо: от разговоров с ним просто сияет душа и прочее подобное, то это и есть любовь. И об этой любви надо говорить сразу. Сразу, как почувствуешь это. Так и сейчас. Так и с тобой. Я люблю тебя, Аня.

* * *

Вот и вся история. Так мы стали встречаться с Гретой. Ее речь… Ее слова и просто ее позиция к отношениям — это было то, что я хотела услышать. Узнав о ее воззрениях, я поняла, что она именно тот человек, с которым мне будет хорошо не только сейчас, но и в будущем. На рождество Максим пригласил меня и Джерри к себе домой отпраздновать. Я пришла с Гретой. Она не хотела появляться, боясь, что ее не примут, но я настояла. И не зря. Ребятам она очень понравилась, и, как я позже узнала, они ее наделили титулом «свой в доску парень». Это было очень важно и приятно для меня!

Ах, да! Чуть не забыла! В тот же день Максим объявил, что планирует весной уехать из России жить в Германию. Для меня и Кирилла это был огромный шок, тем более, что я помнила, что у него была некая «интернет-жена». Но насколько мы с Джерри знали, они расстались. Оказалось, Максим просто не хотел о ней никому говорить, так как не любит подобные разговоры. И вообще: как гласит одна поговорка, счастье любит тишину. Вот теперь, мы знаем, что у Макса в Мюнхене есть невеста, и они планировали до конца года уже пожениться. Максим частенько ездил к ней, а она к нему. Может быть, поэтому он бывал закрытым и занятым, так как налаживал свою личную жизнь.

Сейчас на дворе 11 ноября 2017 года. Суббота. На часах 10:00. Довольно рано, учитывая, что выходной, но мы с Гретой давно на ногах и отправляемся к Джерри. Мы хотели вместе поехать кататься на велосипедах по Коломенскому парку. Время обговорили заранее. Мы зашли в подъезд, поднялись на его этаж и были внезапно шокированы. Дверь в квартиру Джерри была открыта нараспашку — грабь — не хочу. Переступив порог, мы, стоя в коридоре, сразу же увидели то, что я никак не ожидала: на полу в луже чего-то красного валялся без сознания Джерри, а рядом с ним сидел, облокотившись спиной о шкаф, бородатый и лохматый мужчина с повязкой на левом глазу. Я уже думала позвонить в полицию, как начала узнавать в нем кое-кого знакомого… «Алекс!» — крикнула я, сама того не понимая.

Думаю, на этом мое повествование может считаться оконченным. Пришло время «передать микрофон» главным героям этой истории.

Глава XXIII