Четвертая стрела (СИ)

- Графиня плетет гобелены, - поведал Аксель, - она по рождению принцесса или маркиза, таким не положено самим писать картины. Но сюжеты для гобеленов она зарисовывает прямо на улицах, и тут ее благородные родственники бессильны.

Графиня, супруга всесильного царского фаворита фон Бюрена, хищно взглядывала от мелового листа - на свои застывшие модели, и лицо ее было бледным и острым, как нож, как молодая луна. Как лик невиданной девы на спине у мертвого матроса.

- Я прежде слышал, что графиня безобразна, - задумчиво проговорил Копчик, вглядываясь в этот бледный лик с насупленными, четкими, как стрелы, бровями, - И что граф Бюрен не любит ее и кричит на нее при всех...

- Тсс, не на улице, - одернул его Аксель, помахал патрульным и потащил товарища за собою, домой. Копчик шел за ним, как сомнамбула, и все оглядывался назад, на прекрасную художницу.

- Ты не слушай дураков, - сказал Аксель уже у самого дома, - может, граф Бюрен и кричит на нее - из ревности. Графиня в таком же фаворе, что и он, только не выставляет себя напоказ. Про нее не сочиняют песен. Разве она безобразна?

- Конечно же, нет! - горячо воскликнул Копчик.

Они подошли к дому, поднялись на крыльцо. Собака Нюшка выскочила из сеней, припала на передние лапы, завиляла хвостом.

- Мы дома, Марья Карповна! - прокричал хозяйке из сеней Аксель - Ушицы бы нам! Да с расстегаями! И шкалик!

- Как же живут они? Ревность сожрет... - вполголоса недоумевал Копчик.

- Соблазняешь ты меня, - проворчал Аксель, - грешить против первого пункта. Видать, веселее им в паре работать. Как татям на рынке...Я философ, но не знаю, как люди втроем живут. Вроде меняются, дежурят при ее величестве по очереди, она принцесса, он злодей, вот и не приедаются никогда. Поэтому на нумер один никто из нас и не ставит...

Перед самой полуночью, когда друзья уже видели седьмой сон, в окошко постучали.

- Сгинь, ирод! - заорала в сердцах хозяйка и постояльцев разбудила. Копчик пошел открывать и впустил румяного, веселого Ласло.

- Лень тебе, что ли, в крепость идти? - догадался Копчик, - или под лед провалиться боишься?

- Братцы... - захлебываясь, начал Ласло горячим шепотом - хозяйка не спала, подслушивала, - тут такое...

Сонный Аксель уселся на постели, Копчик и Ласло придвинули стулья и расположились около него кружком.

- Ну, рассказывай, - прошептал Аксель, - кого на горке словил?

- Ну, слушайте, - как сказку, стал рассказывать Ласло, - знаете поговорку - доносчику первый кнут? Впрочем, это не совсем подходит...

- Давай, не тяни!

- Так вот, вся эта шушера поднялась на гору, а съезжать боятся. Ее величество велели ехать первым самому гофмаршалу, который и выдумал эту горку строить. Я думал, он струсит - он такой, - Ласло поморщился, - соплей перешибешь. Но он лишь рассмеялся, сел в санки и был таков. Внизу упал, конечно, но я его поймал, оттащил в сторону вместе с санками, и тут остальные расхрабрились - понеслись. У гофмаршала шишка, парик и шляпа с него слетели, но он только смеется - мол, государыня ему за потеху денег отсыплет, а то он в долгах как в шелках. А я смотрю на него - он все по-французски щебечет, что твой кенар - и кого-то он мне напоминает. Парик его белый слетел, а свои волосы у него черные, и голос - вроде бы тихий, но такой, что аж мурашки по спине. Тут еще один калека нарисовался, я к нему, а сам все думаю, где я мог видеть гофмаршала. Все-таки гофмаршал не пекарь, фигура приметная, где попало не шляется.

- Я, кажется, догадался, - прошептал Копчик, - неужели Рьен?

- Может, просто похож? - возразил Аксель.

- Я потом еще смотрел, как он ходит, как двигается - их специально, что ли, учат так ходить - как вода течет? И вспомнил, как этот Рьен павой вплывает в прозекторскую, как смотрит сквозь нас, как говорит, словно шепчет. Пари готов держать - это он.

-Чтобы плавно двигаться, подобные господа обучаются у специальных танцмейстеров, - припомнил Копчик, - И гофмаршал узнал тебя? - вдруг забеспокоился он.

- Вряд ли, - пожал плечами Ласло, - такие цацы в упор нас не видят.

- К вашему сведению, - менторским тоном произнес Аксель, - братьев Левенвольдов трое, и все одинаковые. Их все время путают.

- К вашему сведению, - отвечал Ласло, - двое старших в Европе. Я их сам из мартиролога вычеркивал.

В клетке завозился певчий кенар - проснулся из-за шума.

- Я думал, он камер-юнкер. Или мундшенк, - задумчиво проговорил Ласло, - а оно вот оно как... Я пожалуй, подниму им цену, даже если Десэ за это меня отравит.

Ласло в крепость не пошел, улегся спать на сундуке в углу - побоялся провалиться в темноте в полынью. Татей он не боялся совсем - сам был ничуть не хуже.

- Я знаю, на какой нумер буду ставить в следующем месяце, - сказал Копчик.

- Напрасно, проставишься, - отвечал Аксель, - граф Бюрен никогда не отдаст нам Левольда.

- Даже если он алхимик?

- А что - алхимик? Барин богатый, отдыхает, как ему угодно, - обиделся за алхимиков Ласло.

- Даже если он будет есть людей и вешать на шею их кости, - странно ответил Аксель.

- Что-то ты такое знаешь о них, чего мы не знаем, - подозрительно пробормотал Ласло.