Четвертое июля (СИ)

Потеряв в одной из перестрелок своего напарника, Рона, Гарри лишь больше обозлился. Разбирая материалы дела, он быстро понял, что без коррупционной составляющей не обошлось. Кто-то прикрывал картель. Кто-то очень влиятельный. Но все версии оказывались тупиковыми — влиятельные люди, как никто, умеют прятать свои секреты. Упертый Поттер не сдавался. Он ждал, когда Том Риддл ошибется. Клубок все больше путался, папки дела множились, пока на Гарри не вышла Гермиона Грейнджер, одна из любовниц Риддла. В обмен на обещание свободы и попадания в программу защиты свидетелей, она рассказала о графике встреч главы картеля на ближайшую неделю. Чтобы отвлечь внимание от основной операции, одновременно были проведены рейды по пятидесяти адресам. Офицеры полиции в гражданской одежде врывались в дома дилеров, ближайших соратников и случайных фигурантов дела, проводили аресты, а Гарри с группой захвата тем временем ехал на задержание самого главаря.

Когда на него надевали наручники, Риддл смеялся. Он был готов, снова оказавшись на шаг впереди. Не Гарри Поттер победил. Том Риддл позволил себя поймать.

Вернувшись тем вечером домой, Гарри принял решение завершить карьеру детектива. Сообщив радостную новость жене, он принимал душ перед ужином, когда услышал приглушенные выстрелы. Не помня себя от беспокойства, Гарри выбежал из ванной, но было поздно — Джинни была мертва.

Картина тоненьких рук, сжимающих расползающееся на груди пятно, словно это могло остановить кровь, и застывшее в ужасе лицо любимой с широко распахнутыми глазами преследовали Гарри в кошмарах. Он просыпался в холодном поту и долго бродил по пустой квартире, безуспешно стараясь прогнать навязчивый образ. Не спасали ни алкоголь, ни транквилизаторы. Что-то надломилось внутри, что-то очень важное, и как вернуть себе желание жить, Гарри не знал.

Спустя несколько лет зияющая пустота, конечно, перестала кровоточить, но думать о том, чтобы стать кому-то ближе, все еще означало подвергнуть этого человека опасности. Гарри выбрал одиночество, и лишь Шерил каким-то образом оказалась способна это изменить. Похожая на него, возможно, чуть более амбициозная, она плохо сходилась с людьми, но для него почему-то сделала исключение. Почему-то и его сердце при виде рыжих завитков начинало вдруг биться сильнее, забыто сжимаясь от нежности.

Достав из кармана телефон, Гарри, повинуясь сиюминутному порыву, набрал номер директора HR департамента.

— Элис, прошу прощения за столь поздний звонок. Мне нужна ваша помощь.

***

Шерил припарковала арендованную в аэропорту машину перед зданием апартаментов Пембрук. Вдоль улицы, пестрящей звездно-полосатыми флагами, появившимися на домах к параду, устанавливали белые шатры, где уже через пару часов можно будет купить хлопушки, бумажные флажки, шляпы и воздушные шарики. Похоже, тихий городок с размахом готовился отметить Четвертое июля. Но атмосфера предстоящего праздника пугала Шерил, словно за каждым углом притаилось по призраку из прошлого, а самый главный из них, как две капли похожий на нее саму, сидит рядом. Десять лет назад, в это самое время, она держала Джейсона за руку. Им обоим казалось, что это так правильно — стать независимым в день обретения свободы целой страны. Но реальность оказалась безжалостной стервой.

— Прости меня… — шепчет Шерил.

Паника захватила тело удушливой волной, глаза защипало от слез и стало сложно дышать. Стараясь не разрыдаться, она схватила с приборной панели дрожащими пальцами очки, чтобы спрятаться за темными стеклами, будто это может помочь, но, не справляясь с эмоциями, отбросила их, закрывая глаза руками.

Сдаваясь.

Шерил плакала, размазывая тушь, некрасиво хлюпая носом, кусая губы, едва сдерживая крик. Запрокинув голову, она неосознанно подтянула к груди колени. Где-то глубоко росла тоска, вытесняя последний воздух из легких, сжимая холодом сердце. Положив голову на колени, Шерил часто дышала, рвано хватая воздух, то и дело утирала соленые слезы, разрешая себе чувствовать эти эмоции, пока через несколько минут не стало легче. Успокоившись, она стерла остатки косметики влажной салфеткой, надела солнечные очки. И, не давая себе больше ни единого шанса передумать, подхватив с переднего сиденья небольшую сумку с вещами, решительно хлопнула дверцей арендованной Ауди.

Внутри Пембрук ничего не изменилось: тот же приглушенный свет, мозаика на потолке, через которую пробиваются лучи утреннего солнца, уютные диваны и светлые стены. Даже владельцы все те же, только старше. Шерил стояла посреди сонного лобби, оглядывая помещение. Раньше апартаменты казались ей чем-то невероятно роскошным, сейчас — похожими на миллион других, в которых ей часто приходилось бывать по работе в последние годы.

— Мисс, я могу вам чем-то помочь? — из угловой комнатки запоздало появился долговязый парень, судя по форме, консьерж.

— Мое имя Шерил Блоссом, квартира 223. Мне нужен ключ, — произнесла она раздраженно. Любезничать не было никаких сил.

— Прошу прощения, мисс Блоссом. Я должен знать всех жильцов в лицо, но вас вижу впервые, поэтому растерялся.