Четвёртое крыло для бабочки

Вздохнув, Майя оставила затею и отвернулась к окну. Небо за ним, едва различимое в ночи, было тёмным, мрачным, покрытым тяжёлыми тучами, как и подобает февральскому.

Водитель вёл автомобиль агрессивно: постоянно превышал скорость, обгоняя другие машины, проезжал на красный сигнал светофора и игнорировал маршрут на навигаторе. Майя недовольно посмотрела на мужчину, пытаясь жестами попросить, чтобы он так не лихачил. Но тот лишь нервно дёрнул плечом.

Когда они проехали съезд на МКАД, устремляясь в область, девушка напряглась. Указав водителю на навигатор, она заглушала нарастающее ощущение тревоги, но мужчина стукнул по экрану телефона пальцем, демонстрируя затор на одной из дорог. Майя с подозрением посмотрела на водителя. Что-то в его лице показалось смутно знакомым, но она не успела подумать об этом.

Внимание привлёк странный звук. Кто-то кричал – громко, надрывно. Майя снова повернулась к окну, чувствуя, как покрывается холодным липким потом, и увидела летящую сбоку сороку.

– …ги! Бе…

Слов было не разобрать, но водителю поведение птицы не понравилось. Он стиснул зубы так сильно, что скулы, и так чётко выраженные, стали ещё резче.

Майя старалась разглядеть птицу, вжимаясь лицом в стекло. Сорока с трудом догоняла машину, попутно что-то выкрикивая, но поток ветра заглушал её речь.

– Бе… ги! Э…о кор… ко…терр!

Майя посмотрела на водителя, только сейчас осознавая, что на улице ночь, и нужды в очках нет. Если только не приходится скрывать глаза.

Забарабанив по подголовнику кулаками, она попыталась помешать водителю. Но тот легко отмахнулся. В панике дёргая ручку двери, Майя бросила мимолётный взгляд на мужчину. На секунду повернувшись, водитель угрожающе покачал точно таким же клинком, какой был у напавшего возле мастерской кордтерра.

Эта секунда стоила жизни. С диким треском в лобовое стекло врезалась сорока, и водитель вывернул руль. Колёса заскользили по покрытой льдом загородной дороге. Майя невольно вскрикнула и зажмурилась. Машину крутило до тех пор, пока она не вылетела с дороги и не встретилась с расположенным на обочине отбойником.

Майю спасло только то, что активировался защитный механизм, и обретённые недавно иглы сработали, как подушка безопасности. Кордтерру повезло меньше – от удара об руль он тихо застонал и, скинув очки, судорожно ощупал глаза. Мёртвая сорока покоилась на торпеде. Изрезанные крылья неестественно вывернулись, из клюва стекала струйка крови. Испытывая чувства благодарности и стыда, Майя распахнула дверь, чтобы выбраться из покорёженной машины.

Водитель услышал звук и повернулся, а затем, судя по всему, выругался, пытаясь схватить беглянку за рукав. В этот момент Майя поняла, почему показалось знакомым его лицо – это был тот вежливый незнакомец в испачканной куртке, зашедший в мастерскую в роковой январский день. Только теперь его веки были скреплены нитями, хоть и не так плотно, как у растерзанного собаками кордтерра. На секунду замешкавшись от удивления, Майя с визгом увернулась и выпала из машины – адреналин придал сил и уверенности.

Майя побежала так быстро, словно решила побить все рекорды мира. Впереди мелькали вечнозелёные ели – маячки покоя и защиты. Вбежав в лес, девушка остановилась, спрятавшись за толстым стволом, и перевела дыхание. В боку кололо, а сердце билось о рёбра в надежде выпрыгнуть. В памяти всплыла фраза вожака собачьей стаи, что кордтеррам неприятно всё, что связано с природой – значит, существует вероятность, что леса они избегают. Но услышав шум за спиной, Майя поняла, что этот кордтерр негласным правилам не подчиняется.

Не успев дать ногам хоть немного отдохнуть, Майя двинулась дальше в темноту, спасаясь от нависшей угрозы, и тут заметила фигуру водителя. Он рычал, пробираясь сквозь толщу снега, а деревья хлестали его по разбитому лицу колючими лапами.

– Поторопись, девочка, – прошептала ближайшая величественная ель. – Мы задержим его, насколько сможем.

– Спасибо, – тихо откликнулась Майя и снова побежала. Иглы уже спрятались обратно в кожу, и двигаться стало легче.

Безустанно оглядываясь, она добралась до небольшой полянки и замерла, не понимая, в какую строну бежать, чтобы не натолкнуться на кордтерра. Деревья переговаривались, взволнованно покачивая кронами, а птицы тревожно хлопали крыльями где-то вверху. Преследователя слышно не было, и Майя позволила себе хоть немного перевести дыхание.

Ноги гудели от нагрузки, снег забился в голенища сапог и, тая, неприятно холодил взмокшие от бега ступни. Накинув капюшон, Майя нырнула в проход между низко опущенными еловыми ветвями, пытаясь продумать свои дальнейшие действия.