Четвертый долг

Что-то лязгнуло о стены подземелья. Мои уши напряглись, напоминая, что они все еще на месте, хотя некоторые части тела не всегда давали о себе знать. Я уже давно перестал чувствовать капли пота на своем лбу или вздрагивать, когда очередная волна лихорадки прокатывалась по моей коже.

― Подними меня, а потом подай эту штуковину. Понял?

― Боже, какая же ты заноза в заднице.

― Крайне мило, что ты это отметил. А теперь… давай, подними меня.

― Но это я должен…

― Это почему же? Потому что ты мужик, а электроинструмент ― это мужская игрушка?

Тяжелый вздох.

― Нет… Просто…

― Послушай, я изначально хотела сделать все сама. И если бы ты не выступал здесь и не выпячивал «мужика», они бы уже давно были на свободе и на полпути в Лондон.

Снова тишина.

На какой-то период я словно выпал из потока происходящего, поймав себя на странном ощущении, что время словно остановилось, хотя часы по-прежнему вели свой отсчет.

― Вероятно, они уже мертвы. Они не подали никаких признаков жизни с тех пор, как мы все это начали.

Гнетущее проклятие повисло и в без того затхлом воздухе.

― Если это так, то наша сделка не имеет смысла. Я обещала, что Нила будет в безопасности, если мы спасем моих братьев. Если они мертвы… то почему я должна держать обещание?

Нила…

Это имя…

Ангельское.

Нила…

Мое сердце внезапно проснулось, отгоняя смерть и посылая застоявшуюся кровь по моим венам.

Нила.

Моя.

Девушка, которую я хотел видеть своей, но облажался.

― Ниточка уйдет отсюда ― и не важно, живы они или нет.

― Думаю, что единственный способ убедиться в исходе, ― это вытащить отсюда моих братьев, пока не стало слишком поздно.

Я тщетно втягиваю в себя воздух, но получаю лишь порцию могильной пыли.

Раньше я был полностью поглощен пустотой, окружающей меня, безэмоциональной и лишенной каких-либо чувств. Но эти двое? Черт. В них скрывалось столько всего невысказанного. Девушку буквально разрывало от безысходности и отчаяния, но она маскировала это за грубостью и яростью. А этот мужчина… он был настолько же сломлен и повержен, но тонул в ореоле сомнений и недоверия.

― Ладно, хорошо, я тебя понял. ― Раздалось шарканье шагов по грязному полу. ― Что я должен сделать сейчас?

Воздух пронзил саркастический смех, способный разогнать всех призраков и монстров.

― Я должна объяснять тебе, как? Берешь меня под колени и усаживаешь себе на плечи. Не бойся, я не сломаюсь.

― Хорошо, просто я слышал, что у таких, как ты…

― Таких, как я?

― Черт, я просто хотел сказать, что у людей с…

― С инвалидностью… Это ты хотел сказать? Что «такие, как я» лишены чувствительности ниже пояса?

Неловкое покашливание.

― Я лишь о том, что ты легко можешь получить синяк, который не так просто вылечить, как у нормального…

― Ого, ты просто жжешь. То есть хочешь сказать, что я какая-то «ненормальная»?

― Да что ж такое, черт…

― Послушай. Мне сейчас не до этого. Просто подними меня, дай мне эту гребаную штуковину и помолчи к чертовой матери. Как только они будут в безопасности и в больнице, мы сможем обговорить наиболее толерантные и корректные способы обсуждения моего состояния. Договорились?

Удрученный вздох.

― Конечно.

Ничего не понимаю.

Что вообще происходит?

Мое сознание играет со мной злую шутку? Держит меня в томительном напряжении, но ради чего? Чтобы просто держать меня в сознании? Или эти двое действительно намереваются спасти меня?

― Вот так. Ты в порядке?

― Буду в порядке, как только мы вытащим их отсюда. Давай мне сюда эту штуковину.

Пауза.

― Отлично. Подними меня повыше.

Через несколько мгновений снова раздалось шипение. Я порывался поднять голову и посмотреть, что происходит, но все, что я смог сделать, это немного погреться в лучах скудной надежды, которую дарил этот звук, и вновь потерять связь с реальностью.

Неожиданно яркая вспышка пробилась сквозь мои веки, ударив прямо в глаза. Никаких разговоров, никакой ругани, только огненные языки, прорывающиеся сквозь преграды.

Время снова сбилось с заданного ритма, словно неисправная пластинка со скрежетом, перепрыгивающая с дорожки на дорожку и никогда не воспроизводящая композиции по порядку.

― Ты почти сделала это, ― произнес мужской голос.

И словно по сигналу раздался щелчок, за которым последовал звук, подобный призрачному стону.

― Вот видишь. А ты в меня не верил.

Снова какая-то возня.

― Беру свои слова обратно. Ты девушка, но ты отлично обращаешься с инструментами.

― Да, черт возьми, кто бы сомневался.

Голоса снова затихли, и слышны были только неуверенные шаги и металлический скрежет.

Я выдохнул, когда бурлящие вокруг меня страсти поутихли, а взаимодоверие и совместная победа взяла над этими двоими верх. В этом замкнутом пространстве воцарился мир, и я оставил попытки держаться.

Напряжение спало, и я вновь ощутил свое тело, промерзшее, истощенное и пронизанное болью.

Я был готов отпустить себя. Был готов уйти.

Но вдруг во мне пробудилось иное чувство.

Осязание.

― Ты меня слышишь?

Нежнейшее тепло коснулось моего лица.

С моих губ сорвался стон, говорящий им о том, что я не сдался, несмотря на то, что молил о том, чтобы все закончилось.

― Все хорошо. С тобой все будет в порядке.