Четвертый долг

Мои истинные эмоции были в крепости, нетронутые и чистые, и я точно знал, что чувствовал к ней, — несмотря на то, что она солгала мне.

Она не доверяет мне.

Я перестал метаться, повернувшись к ней лицом.

— Это то, о чем ты думала все время? Что я не люблю тебя по-настоящему?

Ее кожа покрылась мурашками; она отвела взгляд.

— Честно говоря, я не хотела думать. Мне хотелось верить в фантазию, а не разрывать наши отношения. Последний месяц был сущим адом, не стану этого отрицать. В те первые дни, когда я думала, что ты мертв, я тоже хотела умереть. Но когда ты вернулся… все это кажется прекрасным, чтобы быть правдой. Как я могу верить, что ты здесь ради меня? Что ты спасешь меня? Покончишь с этим?

Ее глаза сузились, глядя на меня.

— Ты хочешь сделать это для меня или для себя? Потому что если это для меня, то как ты можешь выбирать свою семью вместо девушки, которая заставила тебя полюбить? Как ты можешь даже думать о том, чтобы убить своего отца — как бы ужасно он не поступал с тобой, — если ты не можешь быть уверен, что я не манипулировала тобой так, как Кат все эти годы.

Я отступил.

Она успешно разрезала мою душу на ленты, заставив меня усомниться в том, что ее чувства ко мне были искренними. Неужели все это было притворством, чтобы привлечь меня на ее сторону?

Не верь в это.

Нила смутила меня, — разорвала на части единственное, что было правдой в моей жизни, и заставила усомниться.

Будь она проклята! Будь проклято все это.

Сознательно я потерял бдительность и позволил своему состоянию дотянуться до нее, попробовав ее коктейль похоти и паники.

Я сделал все возможное, чтобы найти нить лжи. Чтобы убедиться, что ее привязанность ко мне не полная херня. Но в отличие от моего отца и его редких моментов товарищества и уважения, здесь не было угрюмого подтекста или пассивно-агрессивного контроля.

Нила была честна и правдива. Она любила меня. Возможно, она не собиралась меня любить, но это все равно случилось.

Вздохнув, я опустился перед ней на колени.

— С тобой все наоборот, Нила.

Она покачала головой.

— Я не виж…

— Ты не видишь, потому что не до конца понимаешь.

Я посмотрел на желтое сено, желая, чтобы мы оказались в безопасном и ярком месте. Этот разговор породил между нами тени, которые не имели права существовать.

— Да, на меня больше влияют эмоции других людей, но я все еще сам по себе. У меня все еще есть право выбора и размышления. Я был среди женщин. Я был рядом с друзьями и врагами. Я жил нормальной жизнью, как и любой мужчина, и мог бы найти счастье, если бы захотел.

Она вздрогнула. Ее пальцы теребили ночную рубашку.

Улыбнувшись, я сжал ее трепещущие пальцы.

— Но, Нила, я управляю своим сердцем. Я позволил тебе влиять на меня? Нет. Я впустил тебя, потому что видел, какая ты сильная и храбрая. Я впустил тебя, потому что вспомнил девушку, с которой познакомился, и то, что чувствовал рядом с ней. Я впустил тебя, потому что увидел кого-то потерянного и такого же контролируемого, как и я, когда впервые послал тебе сообщение.

Она ахнула, дрожа в моих руках.

Я не закончил.

— Я завидовал тому, что девушка, которой суждено умереть за грехи своих предков, оказалась более храброй, чем я когда-либо мог быть. Я влюбился в твое упорство. Твое бесстрашие. Твои недостатки. Я влюбился в тебя, потому что ты научила меня доверять себе — верить, что у меня есть сила стать лучше.

Поднявшись с колен, я обхватил ладонями ее лицо, мой голос дрожал от правды.

— Ты сделала меня лучше, показав, а не заставив. Я влюбился в тебя, потому что ты для меня единственная. Не потому, что ты была женщиной в моем доме и постели. — Я сел рядом с ней. — Как низко я пал в твоих глазах, если ты думаешь, что я могу опуститься до такого уровня?

Мое сердце перестало биться. Сможем ли мы когда-нибудь обрести счастье, или всегда будут сомнения, омраченные обстоятельствами и прошлым?

Она думает, что я бессилен.

Что я не боролся за нее так же, как она за меня.

И она права.

Я запер свои истинные желания в пользу повиновения отцу. Я позволил ему контролировать мою жизнь, когда должен был взять на себя ответственность за свои поступки. Но теперь я знал это. Теперь я был достаточно силен.

Из-за нее.

Осторожно перевернул ее на спину, снова забрался на нее сверху и скользнул между ее бедер.

— Ты веришь мне сейчас? — Я поцеловал ее. — Ты веришь, что мои мысли принадлежат мне? Что мое сердце знает, что это мое решение, а не твои манипуляции? — Я снова поцеловал ее. — Что все правильно между нами. Вот увидишь. Я докажу тебе, что мои чувства не является побочным явлением моего состояния или чем-то, что я не могу контролировать. Я докажу тебе, что добровольно отдал тебе свою душу еще до того, как ты узнал меня.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что показал мне, насколько я глупа.

Я усмехнулся, снова становясь твердым, желая ее так сильно.

— Просто доверься мне.

Она застонала, ее рот искал мой.

— Я доверяю тебе. Я буду доверять тебе.

В тот момент, когда наши губы соприкоснулись, мы забылись.