Четвертый год

Возможно, война здесь и вправду шла пятьдесят лет, но на запасах замка Гведена это никак не сказывалось. За час Олег насчитал не меньше трех десятков разных блюд, вино и пиво лились реками, и определить все сорта было невозможно — упьешься раньше. Правда, пища была несколько грубовата: различная дичь, домашняя птица, говядина, свинина, рыба, печеные и тушеные овощи, вместо хлеба пироги. Приготовлено почти все небрежно, часто пригоревшее, специи насыпаны без разбору, напрочь убивая вкус. Особенно убивало пристрастие к лимонам и чесноку, причем зачастую их совмещали в блюде, где и поодиночке они явно лишние. Тут даже трезвенник начнет пить ведрами, чтобы унять огонь в желудке — местный перец способен на коже ожог оставить.

Герцог Миртон после «знакомства» с Ритой был несколько подавлен, и вел себя молчаливо. О рыцарстве, естественно, речь уже не шла, но за свой стол он ее все же усадил. Правда сделал это хитро — по правую руку посадил все же Олега, а уже дальше расположилась девушка. Остальных расположили где попало, лишь клота с Аней загнали за самый дальний стол, возле входа. Удуру все равно где жрать, а вот Ане это явно не понравилось, и она через весь зал сверлила Олега лазерами недовольных взглядов.

Слуги кое–как привели в чувство около половины «старых пирующих», и те перебрались на лавки. Кроме Риты и Ани женщин в зале не было, если не считать служанок, так что для землянок, очевидно, сделали неслабое исключение.

Сам пир впечатление пира не производил — скучновато как–то. Все молча жрут, молча пьют, перешептываются между собой, или перекрикиваются изредка. Из других развлечений лишь троица каких–то подозрительных бродяг, доставленных в зал — стоя ближе к выходу они наяривали на дудке и грубоватых гитарах местные «шлягеры». Фальшивили при этом немилосердно, играли часто вразнобой, да и, похоже, мелодия у них была всего одна, менялась лишь скорость исполнения. Возможно, будь пирующие посвежее, все было бы по–другому, да и герцог был выбит из колеи, что явно не добавляло оживления.

Но постепенно вино сделала свое дело, и герцог начал приходить в себя. Первым признаком изменения его настроения стал развязавшийся язык.

Полуобернувшись к Олегу, Миртон громко прошептал:

— И как же зовут эту вашу даму?

— Рита.

— О! Интересное имя! А знаешь, я ведь ее поначалу за мужика принял. Вино это вино — глаза окосели. Да и негоже женщинам в мужском костюме ходить! Зря… зря вы позволяете такое им носить. Ведь к тому же красавица! Хотя свой резон есть — напяль на нее бабскую хламиду, уже так ловко из лука не постреляет. Жаль, что она не понимает нашего языка… ох как жаль! Ну да ладно, ты ей скажи, что я сейчас выпью за ее несравненную красоту!

Встав, герцог проревел на весь зал:

— Что сидите, будто на чтении своего приговора! А ну, все пейте! Пейте за несравненную красоту леди Риты!

Народ охотно потянулся к кубкам и бокалам, а Олег обернулся к Рите:

— Гордись: вся эта орава сейчас пьет за твою несравненную красоту.

— Да им лишь бы жрать, — буркнула девушка. — Долго мы еще тут сидеть будем?

— А хрен его знает.

Миртон с нетерпение хлопнул Олега по плечу:

— Что там она сказала?

— Она сказала, что польщена оказанным вами вниманием к ее особе.

— Что?!

— Ну в общем, очень довольна оказанной честью.

— Вот так и переводи, а то несешь околесицу, будто спятивший мудрец. Ты ей скажи так: Миртон уже почти король обоих берегов, но жена его сейчас при смерти, и вот–вот оправится к предкам. И туда ей и дорога: эта корова оказалась бесплодной — не будь она дочкой Лоушилдов, давно бы был холостым уже. Так что скоро место освободится. Я смотрю, бедра у Риты этой хорошие, грудь тоже есть, так что, наверняка, рожать сможет. А в наше лихое время жена, которая с луком так ловко обращается, очень ценное приобретение. Так ей и скажи!

Олег, обернувшись к Рите, «перевел»:

— Этот старый хрыч вот–вот вдовцом станет, и предлагает тебе стать его надеждой и опорой и матерью пятнадцати детишек. Ты сходу не отказывайся: он говорит, что уже без пяти минут король. Что ему ответить?

— Передай ему, что он козел.

Обернувшись к герцогу, Олег дипломатично ответил:

— Увы, Рита пока что не готова к столь серьезному шагу.

— А что там готовиться? — возмутился Миртон. — Ты глянь на нее: она же уже старая корова, пересидела в девках. Или у нее муж есть уже? Если есть, то так и скажи: я с мужем переговорю, щедрый откуп дам, он доволен останется. А мне такая жена очень даже не помешает: молодцам моим понравится, что у меня жена воин.

Добив кубок, герцог стукнул им по столу, сигнализируя служанкам, что пора бы наполнить вновь, и махнул рукой:

— Ладно Олег, о бабах пока ни слова. Пока вино мне опять голову не помутило, надо бы и о деле поговорить. Кораблик–то ваш с севера пришел, и на сумалидцев вы не очень похожи. Уж не от Нары ли вы пожаловали? Слухи ходят, там сейчас люди обосновались.

— Да ваша светлость, мы пришли именно оттуда.