Четвертый крестовый поход

Его письмо от десятого августа, написанное почти месяц спустя после сдачи Константинополя, было написано смиренным тоном. Он знал, что экспедиция направилась в Византию, и скорбел по поводу того, что крестоносцы совершенно забыли о святынях Святой Земли. [443]

Эти письма дают нам некоторое представление о настроениях Иннокентия в тот период, показывают его недоверие к византийцам, заботу о государстве крестоносцев и беспокойство по поводу направления, избранного экспедицией; крестоносцы должны были сделать попытку переубедить папу римского. Послание графа Гуго де Сен-Поля является самым детальным из сохранившихся писем, отправленных на Запад после июля 1203 года. Оно демонстрирует взгляд крестоносца на недавние достигнутые успехи. Сохранились не менее четырех копий этого письма, почти наверняка были отправлены и другие, которые ныне трачены.

Гуго, как одному из лидеров крестового похода, имелось что сказать. Новость об изменении маршрута экспедиции начала распространяться по дворам Западной Европы и, в зависимости от того, как подавалась информация, крестоносцы могли рисоваться в очень мрачных тонах. В августе 1203 года, сразу же после победы, убедившись в божественном одобрении решения отправиться в Константинополь, Гуго вполне мог воспользоваться прекрасной возможностью рассказать о событиях со своей стороны. Кроме прекрасного описания осады глазами очевидца, письмо француза рассказывает о высоких моральных качествах крестоносцев и резко осуждает тех, кто покинул армию за время ее продвижения. Его точка зрения — интересная смесь воззрений искреннего христианского воина и благородного рыцаря. Важно, что в письме предстают мысли человека, по-прежнему стремящегося к основной цели экспедиции — к Иерусалиму. Не возникает ощущения, что Гуго изначально собирался покорять Константинополь, скорее он и его, товарищи рассматривали это как вынужденный путь к достижению главной цели — освобождения земель Христовых.

После описания падения Константинополя Гуго обращается к критике тех, кто оставил крестовый поход: «Хочу особо заметить, что Стефан де Перш, Рейно де Монмираль, Ангерран де Бове… Симон де Монфор… и настоятель из Во[-Серне] со своими судами отделились от флота. Они стремились к Иерусалиму… и покинули нас и нашу армию, когда мы находились в смертельной опасности». [444] Наряду с необходимостью отвечать на критику в словах Гуго чувствуется и искренний гнев на решение оставить экспедицию и действовать по своему разумению.

Возможно, за попыткой превознести дожа Дандоло в большей мере скрывается дипломатическая необходимость: «Воистину необходимо похвалить венецианского дожа, который, принимая непростые решения, оказался благоразумным, рассудительным и мудрым».На Западе многие люди, например, папа Иннокентий III, да и некоторые из крестоносцев, такие, как Гунтер из Пайри, считали, что жадные венецианцы действуют только из стремления к наживе. Однако с точки зрения графа Гуго де Сен-Поля превосходное руководство Дандоло и его мудрые советы были достойны всяческой похвалы. Его доводы являют собой попытку повлиять на враждебное отношение к дожу.

Основную часть послания Гуго посвятил оправданию отклонения крестового похода в Константинополь. Он уже отмечал причины, по которым царевич Алексей должен был оказаться на престоле, а также сделанные им финансовые предложения, но основную и самую «славную» причину он приберег для заключительной части письма:

«Мы старались преуспеть в делах Христовых с божьей помощью, чтобы Восточная церковь, возглавляемая Константинополем, вместе с императором и всей империей воссоединилась бы с Римским понтификом, …признав себя дочерью Римской церкви. Пусть она и в будущем со склоненной головой благочестиво подчиняется ей, согласно доброму установлению. Сам патриарх, стремящийся к этому шагу, обращался с прошениями к Римскому престолу, чтобы стать под его омофор. Он вместе с императором присягнул нам в этом священной клятвой».