Четвертый крестовый поход

Так завершилась короткая, но яркая жизнь молодого императора. Алексей IV послужил катализатором перемен, произошедших в византийской политической системе, однако силами, которые он высвободил, было невозможно управлять, и он заплатил жизнью за свое честолюбие.

Народу необходимо было объяснить смерть Алексея. Мурзуфл распространил слух о том, что император стал жертвой несчастного случая. Пытаясь удостоверить это впечатление, он организовал государственные похороны, соответствовавшие его статусу. Сам Мурзуфл устроил прекрасное представление, скорбя и сожалея о безвременной кончине правителя. Как только церемония завершилась, он смог заняться планированием дальнейших действий по отношению к крестоносцам.

Известие о смерти Алексея сразу же вызвало подозрения. Робер де Клари повествует о том, что в лагерь крестоносцев была пущена стрела с прикрепленным письмом, в котором сообщалось, что произошло убийство. Часть ноблей не проявила особого интереса к судьбе Алексея, поскольку не хотела хранить ему верность, кое-кто выражал сожаление о такой кончине. Но ценой убийства основного соперника Мурзуфл вызвал еще большую ненависть среди крестоносцев, дав веское оправдание тем, что хотел устранить его от власти.

ГЛАВА 13 «Врывайтесь! Ломайте преграды, крушите трусов, наступайте отважно!»

Завоевание Константинополя, апрель 1204 года

Убийство Алексея привело к окончательному разрыву между византийцами и крестоносцами. Несмотря на разногласия между молодым императором и уроженцами Запада, пока Алексей был жив, оставалась возможность отказа от военных действий — если бы возобладало его желание выполнить нравственные и договорные обязательства перед крестоносцами. Обе стороны балансировали на грани конфликта с ноября 1203 года. Такие моменты, как нападения зажигательных кораблей, представляли короткие периоды эскалации насилия. Однако за ними всегда следовали усилия по сохранению мира. Теперь же места для такого шага не осталось. Мурзуфл убил императора и отказался выполнить его обещания, данные крестоносцам. Обе стороны осознавали неизбежность войны и начали готовиться к сражениям.

Положение крестоносцев было отчаянным. Они связали себя с Алексеем, а его смерть сделала их крайне уязвимыми — ведь они оказались в лагере, окружающем враждебный город, за тысячи миль от родины. Его неспособность выполнить финансовые обещания означала, что значительная часть долга венецианцам за предоставление флота не была погашена, а у самих крестоносцев не было достаточного количества денег, чтобы начать действенную кампанию на Святой Земле. Но самым насущным вопросом был недостаток продовольствия. Неизвестный автор из Суассона писал: «Наши воины понимали, что не могут ни выйти в море, где им грозила неминуемая гибель, ни остаться на суше, где стремительно заканчивались припасы, и все же они нашли решение». [514]

Руководители оказались поставлены перед жестоким выбором. Ни один из возможных вариантов не гарантировал легкого пути. Даже если бы армии удалось собрать достаточное количество продовольствия, чтобы тронуться в обратный путь, они бы подверглись унижению за отказ от похода и помощи Святой Земле — ведь изначально отклонение к Константинополю объяснялось именно такими клятвами. Такое отступление было бы нестерпимо для рыцарей, у которых столь высоко ценилось понятие воинской чести. С другой стороны, враждебные отношения между Византией и Западом, усугубившиеся изменой Мурзуфла, и безнадежное положение на берегах Босфора означали, что крестоносцам будет не так сложно объяснить нападение на греков.

В течение Великого поста 1204 года жители Константинополя и западная армия готовилась к войне. Обе стороны учитывали опыт 1203 года и стремились воплотить все свои преимущества, используя все недостатки противника. Основной успех уроженцам Запада при первом штурме принесли венецианцы, покорившие обращенные к Золотому Рогу стены. Потому они решили снова сконцентрировать действия на этом участке города.

Венецианцы готовили баллисты и катапульты: проверяли станины, заготавливали веревки, собирали камни, используемые в качестве снарядов. Часть машин была установлена на кораблях, чтобы обеспечивать бомбардировку города, прикрывая бойцов на мостиках, вновь укрепленных на мачтах. Устройства на венецианских кораблях примерно соответствовали описаниям Гуго де Сен-Поля и Робера де Клари, данным в июле 1203 года, — но на сей раз венецианцы оборудовали специальные защитные сети, чтобы предохранить людей и суда от попадания снарядов. [515] Кроме того, корабли были покрыты шкурами, пропитанными уксусом, для уменьшения воздействия зажигательных устройств.