Четвертый крестовый поход

В нынешние времена анализ ДНК не позволяет долго продержаться подобным мистификациям. Но в XIII веке отсутствие очевидцев смерти Балдуина вкупе с желанием знати и простолюдинов противостоять проводимой Жанной профранцузской политике привело к длительному успеху самозванца. Реальный же Балдуин Константинопольский скончался за тысячи миль от дома в руках жестокого и неумолимого короля Болгарского.

История с воплощением Балдуина Фландрского является одним из наследий Четвертого крестового похода. Но, пожалуй, самой интересной и драматичной была реакция Иннокентия III на взятие Константинополя. В течение всей кампании он с нарастающей тревогой следил за тем, как его величественное начинание (а в качестве главы католической церкви он нес за него полную ответственность) меняло направление сперва в сторону Зары, затем к Корфу и, наконец, к Константинополю. Он видел, как цинично замалчивалась папская булла об отлучении от церкви — высшая мера папского наказания. И все же он продолжал твердо надеяться, что ядро крестового похода сможет стряхнуть с себя парализующее бремя долга венецианцам и сможет направиться на помощь Святой Земле. Иннокентий пытался сохранить равновесие между свой ролью в качестве лидера католической церкви и необходимостью принимать в расчет практические нужды экспедиции. Бывали случаи, особенно в отношениях с венецианцами, когда он чувствовал, что должные границы пересечены — и все же понимал неизбежность некоторой гибкости, способной предотвратить развал всего предприятия. Наряду с этими противоречиями возникали проблемы, связанные с расстоянием и трудностями доставки посланий. Временами папа римский мог только пассивно выслушать новости и, если крестоносцы действовали по собственному усмотрению, как-то реагировать на события, но не направлять их.

С самого начала Иннокентий продемонстрировал свое неприязненное отношение к любым нападениям на христианские земли. Однако его оговорка, позволявшая подобные действия в случае необходимости, неизбежно оставляет у нынешнего читателя ощущение некоторой двусмысленности. Он пытался сформулировать определенные гарантии, требующие позволения папского легата на совершение таких действий, но зачастую поступки священнослужителей, участвовавших в экспедиции, вызывали у папы крайнее огорчение. Учитывая это, равно как и стремление венецианцев игнорировать угрозу отлучения от церкви при Заре, можно предположить, что создание потенциальной лазейки в запрете на нападения на христианские земли оказалось весьма опрометчивым поступком.

Стремление Иннокентия вернуть Святую Землю являлось настолько всеобъемлющим, что его приоритеты были очевидны. Но все же интересно, какие чувства охватили его при известии о завоевании Константинополя. Он подвергал греков критике за отказ поддержать крестовый поход в 1198 году. Ему было известно о нарушении обещаний, данных уроженцам Запада, а также об убийстве императора, которого он некогда отказался поддержать. Именно Иннокентий, в отличие от многих других средневековых пап, придавал чрезвычайно большое значение папской власти, простиравшееся над всеми церковным и мирским сферам жизни. Несомненно, возвышение Рима над еретической греко-православной церковью не могло не быть его целью. [625] На чьей же стороне мог оказаться Господь, обеспечивший победу крестоносцев?

В письме императору Балдуину от 7 ноября 1204 года Иннокентий выражал радость по поводу захвата Константинополя, называя его «величественным чудом». В этом письме, как и в том, что было направлено 13 ноября духовенству крестоносной армии, он представлял эти события как передачу господом Византийской империи «от гордых — смиренным, от непокорных — послушным, от раскольников — католикам…»По его словам, это «было сотворено Богом и нам представляется чудом». [626] Иннокентий был удовлетворен и как знак особого благоволения дал Латинской империи папское покровительство. Он провозгласил сохранение завоеванных земель достойным отпущения грехов (то есть приравнял к крестовому походу на Святую Землю). Другими словами, он использовал фундаментальную часть концепции крестового похода, защиту христианских земель, для обеспечения сиюминутных надобностей императора Балдуина. И все же, должно быть, слишком наивно представляя необходимую для укрепления новых завоеваний работу, папа Иннокентий по-прежнему думал, что крестовый поход сможет продолжить движение на Левант.