Четвертый крестовый поход

И все же, несмотря на гнев, папа испытывал и некоторое смущение. Современник событий, священнослужитель и писатель Геральд Уэльский утверждал: «Суждение Господа не бывает несправедливым, даже если нам сложно понять его». [634] Папа старался примирить одобренный вмешательством Всевышнего исход экспедиции с известиями о поведении крестоносцев во время покорения города. Но Иннокентий был слишком практичным, чтобы от всего сердца осудить крестоносцев. Он, к примеру, так и не поднял вопроса об отлучении армии от церкви — не говоря уже об ее отзыве из Византии. В итоге папа римский согласился с решением господа против «злых» (греков) и перешел к обычной теме «неисповедимости путей Господних». Его заключение таково: «Кто может знать решение Божие?» Он призывает Бонифация удерживать, оборонять и даже расширять оказавшиеся в его власти земли, что показывает приятие Иннокентием Латинской империи в качестве долговременного явления на политической и религиозной карте. Папа Римский побуждает маркграфа принести должное покаяние за греховное поведение и подготовиться к освобождению Святой Земли, поскольку «через эту страну [Византию] можно с легкостью вернуть ту [Святую Землю]». [635]

Чувства Иннокентия по отношению к разграблению Константинополя теперь более точно соответствовали происходившим событиям, но он не мог отвернуться от того, что католическая церковь посредством взятия столицы патриархии Константинополя получила огромную, но едва ли неожиданную, пользу от Четвертого крестового похода. Теперь оставалась необходимость укреплять и защищать эти земли — новая обременительная обязанность главы Латинской церкви и одно из самых долговременных последствий кампании.

ГЛАВА 16 «Для достижения окончательной победы ни в чем нет такой острой нехватки, как в обилии латинян»

Судьба Латинской империи. 1206–1261 годы

15 августа 1261 года, 57 лет спустя после разграбления Четвертым крестовым походом Царь-города, Михаил Палеолог, правитель Никеи, прошествовал в Святую Софию, где был коронован как император Византии. Греки вернули себе Константинополь. Другие трофеи побед латинян 1204 года, такие, как княжество Ахейское и остров Крит, оставались в руках уроженцев Запада, но сердце завоевания было вырвано. [636]

Из опыта первого поколения франкских поселенцев на Святой Земле было понятно, что для укрепления новых земель необходима надежная поддержка Запада. [637] Уже в 1211 году константинопольский император Генрих (правивший в 1206–1216 годах) писал: «Для достижения окончательной победы и овладения империей ни в чем нет такой острой нехватки, как в обилии латинян, ведь… мало смысла в получении земель, если нет тех, кто может сохранять их» [638]В конечном итоге поддержание второго католического образования в Восточном Средиземноморье оказалось непосильным для материальных и людских ресурсов Европы.

В течение XIII века рамки крестовых походов значительно расширились. В 1208 году папа Иннокентий III объявил Альбигойский крестовый поход против ереси катаров на юге Франции. Как и прежде, продолжалась активная военно-религиозная деятельность церкви в Балтийском регионе, периодически начинались кампании против мусульман на Пиренейском полуострове. Идея крестовых походов оказалась весьма универсальной, и в середине XIII века, когда отношения между папством и германским императором Фридрихом II стали враждебными, была объявлена священная война против наиболее могущественной мирской фигуры Запада.

С конца 1230-х годов у границ Восточной Европы начала появляться новая устрашающая сила, вскоре ставшая угрозой и для Леванта. Грозные монгольские орды создавали крупнейшую за всю мировую историю сухопутную державу, простиравшуюся от Венгрии до Китайского моря. В 1241 году папство призвало к крестовому походу против этой смертельной угрозы. Но, учитывая и без того высокий уровень «крестоносной» активности (хотя далеко не каждый раз она вызывала одобрение или энтузиазм высшей знати), вероятность привлечения широкой поддержки в новые и сравнительно отдаленные земли была ничтожно мала.