Четвертый лишний

Трофим вспомнил, как Алла бросила трубку, не желая слушать его. Тогда Слава был еще жив, она могла обходиться и без Трофима. А сейчас ей вдруг захотелось снова завладеть душой бывшего мужа, очевидно. Чтобы подтвердить завышенную самооценку.

— Ему отомстил кто-то другой.

— Кто?

— Этот человек очень опасен. Он хорошо вооружен. И еще лучше мотивирован. Он не остановится… Пока не убьет меня. — Последнюю фразу Трофим выжал из себя через силу.

— Ты это серьезно?

— А Славу убили несерьезно?… Или ты все-таки на меня думаешь? Сколько лет мы прожили вместе, а ты меня так и не узнала. Не могу я убить человека!

Возможно, Алла пришла к нему «не переобуваться». Может быть, она хотела получить доказательства, что он убийца. Разговорить Трофима, выпытать правду, чтобы затем сдать его тому же Полыхаеву… Эти и другие им подобные мысли говорили о паранойе, Трофим это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Если уж он Таю мог заподозрить в преступлениях, то Аллу и подавно. А настоящий убийца тем временем, оставаясь в тени, спокойно подкрадывается к нему.

— Нет, — растерянно качнула головой Алла.

— И ты напрасно ко мне пришла. Стрелять будут в меня, а задеть могут и тебя.

— И меня, — задумалась Алла.

— Убьют нас. И дело закроют… — усмехнулся Трофим. — Если мы сейчас вместе, значит, и раньше встречались. Значит, любовники. Значит, и Славу сговорились убить…

— А нас могут убить?

— Ты на машине?

— Э-э, да…

— Дороги сейчас свободные. Извини, что не могу тебя проводить. Прежде всего это опасно для тебя. — Трофим говорил правду, но при этом хитрил, потому что не хотел видеть эту женщину в своем доме. Потому что искал повод избавиться от нее.

— Ты меня выгоняешь? — Алла, казалось, вот-вот расплачется от обиды.

— Я всего лишь беспокоюсь о твоей безопасности.

— У меня сегодня убили мужа! Мне страшно! А ты меня выгоняешь?! — Из ее глаз все-таки хлынули слезы.

Но у Трофима почему-то не возникло потребности жалеть Аллу.

— Спать ляжешь в спальне. Закроешься изнутри. Если что, спрячешься под кроватью.

— Ты это серьезно?

— Или уезжай, или спать ложись… Будешь? — Трофим снял с плиты сковороду.

— Ну да, я думала, мы поужинаем.

Она нерешительно забрала у него сковороду, полезла в шкаф за тарелками. Трофим открыл холодильник, он был пустой, но полочку в дверце занимали три знакомые бутылки виски.

— Значит, забрала ты покупки, — не без усмешки сказал.

— Ну как забрала, в багажник положили… А Славу увезли! — Голос у Аллы дрогнул.

Но Трофима это почему-то не тронуло. Возможно, менты взяли ее тепленькой, настроили против Трофима, поставили задачу — напоить его и развязать язык. Но, может, она сама решила напиться с бывшим мужем и снять стресс. А там будь как будет… Все возможно. Но пить Трофим не станет. И сейчас же отправится спать вполглаза. И за Аллой будет посматривать, и к обстановке на лестничной площадке прислушиваться. И топорик для мяса под руку возьмет. Нельзя сейчас пить, убийца не должен застать его врасплох.

Глава 9

В подъезде спокойно, во дворе тоже ничего подозрительного, никто не спешит к Трофиму, вынимая из-под куртки нож или пистолет, и таксист не вызывает подозрений. Но ситуация могла измениться в любой момент, поэтому он поспешил сесть в машину. Во время движения спокойнее.

Трофим мрачно усмехнулся. Страшно ехать на работу, дома спокойнее, но ему хоть к черту на рога, лишь бы не быть рядом с Аллой. Но она и не собирается уезжать. И в спальне обосновалась, как в своей собственной. Страшно ей, видите ли, одной в большом доме, вдруг там будет ходить по лестнице и скрипеть призрак Славы. Его призрак мог нагрянуть к Алле и на старый адрес, но это ее не пугало. Она же не собиралась спать с Трофимом. Как будто он напрашивался к ней в постель.

В кармане зазвонил телефон — или по работе кто звонит, или Алла. Она же разрешила ему взять свою машину, а Трофим уехал на такси, вот и решила возмутиться. Или это звонит убийца, хочет напомнить, что остался последний в очереди? Но звонила Тая, он узнал ее голос — глубокий, звучный, приятный для слуха. И тон вполне миролюбивый.

— Трофим?

— Ты много думала, решила позвонить, — не без сарказма, но вовсе не воинственно сказал он.

— Откуда ты знаешь, что я много думала? — спросила она.

— Я не знаю, я надеюсь. Вдруг ты всю ночь не спала, думая обо мне.

— Так, погоди, ты что, заигрываешь со мной?

— Мягко говоря.

— Мягко говоря? — И снова Тае понадобилось время, чтобы осмыслить услышанное. Все-таки она не совсем избавилась от своего тугодумия. Впрочем, Трофим далек был от мысли смеяться над ней.

— Может, встретимся, поговорим глаза в глаза, я тебе столько всего наговорю.

— Ты меня пугаешь? Или просто шокируешь?

— Шок — это агрессия, а агрессия — это завоевание. Что, если я действительно хочу тебя завоевать? — Трофим раздухарился так, что даже забыл об опасности, которая угрожала ему. И со стороны Таи опасность угрожала, и еще неизвестно от кого.

— И разрушить?

— Разрушают в мировой истории. А в личных историях к завоеванным женщинам относятся очень даже бережно. А иногда даже нежно.