Четвертый лишний

Он действительно готов был повторить произошедшее с ними прямо сейчас. Еще чуть-чуть, и он окончательно созреет для повторного штурма.

— Мне так хорошо было без тебя. Жила себе спокойно… Зачем ты появился?

— Не было бы, как говорится, счастья… Кто-то мне мстит, кто-то собирается меня убить.

— Я здесь при чем?

— Ты же меня ненавидела. И меня, и Славу… Только не подумай, что я тебя в чем-то обвиняю. Нет! Просто мне нужно разобраться, разложить все по полочкам. И ты ненавидела меня, и Миша Бондарев собирался нас всех убить, и первым — Славу. Все было. Шевелев нацелил Мишу на силу, а тебя на ум. Ты окончила университет, защитила диссертацию…

— Нацелил на ум? Да, на ум… — кивнула Тая. — И я нацелилась. Из ненависти к тебе. И доказала, что вовсе не отсталая, как ты думал. Тебе доказала!..

— А Робик что кому доказывал? Ты сказала, что период обострения он проводит в частной психиатрической клинике. Почему в частной?

— Там более комфортные условия, более демократичный персонал.

— Но это дорогое удовольствие.

— Ольга Романовна может это себе позволить. Бизнес у нее свой, вывоз мусора, вывоз снега.

— Это прибыльный бизнес, особенно если есть подключение к муниципальному бюджету.

— Подробностей я не знаю, но в деньгах Робик не нуждается.

— Ему бы здоровья.

— Знаешь, почему он страховым агентом работает? Ему самому страшно жить, он хочет внушить этот страх людям. Я с ним как-то общалась, он уговаривал меня застраховать свою жизнь. Страховой полис предлагал, который не имел никакой юридической силы. Сам себе страховую компанию придумал, сам же и страхует. Это болезнь, Робик болен!

— Я тоже заболел. Тобой. — Трофим не просто говорил, он выражал уверенность.

— Я серьезно! — Тая попыталась вырваться, но Трофим не хотел выпускать ее из своих объятия. Да и она не очень-то рвалась.

— Я тоже… Я хочу болеть тобой и дальше. И завтра, и послезавтра. Но меня могут убить уже сегодня.

— Почему ты думаешь, что это кто-то из нас? Я, Миша, Робик…

— А Робик может? Деньги у него, как ты говоришь, есть.

— Ну, деньги, — задумалась Тая.

— Ты видела страховой полис, который он предлагал?

— Да, обычный стандартный бланк… — пожала плечами молодая женщина.

— Защитный знак, водяные знаки?

— Да…

— Своя собственная страховая компания?

— Вашстрах… — задумалась Тая. — Да, Вашстрах, слитно…

— Странное название. Может, и компания такая существует.

— Может, и существует, но точно в единственном лице.

— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы вены не резало, — вслух подумал Трофим.

Слава говорил, что мама Робика подходила к нему, требовала оставить сына в покое. Она же и по врачам Робика таскала, понятно почему. Заботливая мама, не бросает больного сына, носится с ним как с маленьким. И капризы его оплачивает. Захотел Робик свою страховую компанию, запросто. Захотел своих старых обидчиков убить, на тебе, сынок, пистолет… А еще мама могла и киллера нанять. Киллера с оригинальной манерой исполнения приговора. Этот спец и очередь организовал, и три убийства уже совершил. Мама довольна. Но не совсем. Четвертая жертва все еще жива…

— По-твоему, это смешно? — Тая толкнула Трофима в грудь с неожиданной для нее силой. Столкнула его с себя, поднялась с кровати, открыла шкаф, сняла с плечиков шелковый халат.

Спальня у нее роскошная, дизайнерская отделка, стильная мебель, ничего лишнего, никаких вычурностей, но смотрится очень дорого. А квартира у нее как минимум трехкомнатная. Откуда все это? Отец купил? Он еще в конце девяностых мебелью торговал, может, на этом поднялся? Или на чем-то другом, если с умом торговал. А ведь поднялся тогда, в конце девяностых. Таю не хотели переводить в десятый класс, а отец подъехал, как говорится в таких случаях, все порешал. И нормально все было, пока Слава не положил на Таю глаз…

— Вы меня под поезд бросили! — запахивая халат, выплеснула свою обиду Тая.

Трофим кивнул, соглашаясь. Он действительно очень виноват перед Таей, нет бы молчать в тряпочку, так он еще и в постель к ней забрался. Могла бы и сволочью его назвать, он бы не обиделся.

— Я умереть хотела!.. — Из ее глаз хлынули слезы.

Трофим подошел к ней, обнял.

— Я перед тобой очень виноват. И если меня вдруг убьют, так мне и надо.

— Пусть убьют! — Тая оттолкнула его и вышла из комнаты, кивком, на ходу, показав на его брюки, переброшенные через спинку стула.

Она хотела, чтобы Трофим оделся и ушел.

И он оделся, собрался уходить. Тая нагнала его у двери, обняла сзади, заставляя остановиться.

— Ну все, все…

— Еще не все! — разворачиваясь к ней, невесело улыбнулся он. — Но уже скоро. Надо поспешить!

И снова страсть закрутила их в карусель и швырнула на кровать. Они снова занимались сексом, от которого долго шла кругом голова.

— Не было бы счастья, говоришь?… — пробормотала Тая, глядя в потолок.

— Я ведь часто о тебе думал. Правда! Трофим склонился над молодой женщиной.

— Как о дурочке? — хмыкнула она.

— Нет! — Он нежно поцеловал ее в щечку.

— А я и есть дурочка… — потягиваясь, сказала Тая. — Счастливая дурочка… Ты уйдешь, а я все равно счастливая…

— Уйти я могу только на тот свет.