Четвертый лишний

Трофим зашторил окна, перекусил, вышел во двор, обогнул дом. Огород выходил к реке, со стороны которой и мог появиться убийца. Следов его незримого присутствия Трофим не замечал, зато нашел дощатую кабинку с железной бочкой над ней. И душевой лейкой, вмонтированной в этот бак. Нагретая на солнце вода за ночь успела остыть, поэтому перспектива принять душ Трофима не вдохновила. Он планировал принять душ в доме, но Тая и не думала освобождать ванную комнату. Она устроила там самую настоящую генеральную уборку, причем терла кафельную плитку с каким-то нервным остервенением. И на сестру свою, казалось, злилась за то, что запустила ванную, и на себя за то, что не могла унять нервный зуд. И на Трофима зыркнула, когда он сунулся к ней.

Трофим ее не трогал: что хочет, то пусть и делает.

Он еще раз обошел двор, затем сполоснулся в летнем душе, закрыл все окна, приготовил к бою ружье и лег спать. А Тая тем временем переместилась на кухню, ее нервы были возбуждены, она продолжала работать, успокоилась она только утром. Трофим спал вполглаза, стараясь контролировать обстановку и в доме и во дворе, но, когда Тая появилась в спальне, он крепко спал. И проснулся лишь после того, как она легла к нему под бочок. Поворочалась немного и затихла.

— Все нормально? — тихо спросил он.

— Вот и зачем ты это спросил? — также шепотом отозвалась она.

— Извини!

— Извини! — передразнила Тая.

Какое-то время она лежала молча, затем поднялась, полезла в сумочку, что-то там взяла и ушла на кухню, Трофим слышал, как она налила себе воды в стакан.

Часы показывали половину восьмого, не самое раннее утро, но это без учета бессонной ночи. К тому же он в отпуске, спешить некуда. А осадное положение можно проводить и лежа на боку, если никто не нападает. И все же Трофим поднялся, оделся, вышел из дома. Еще раз окинул взглядом забор — сплошной профлист, нигде ни единого зазора. А соседские дома одноэтажные, только крыши видны, из окна не подсмотришь. Голышом по двору ходить можно, если, конечно, соседи дыр в заборе не насверлили. Впрочем, раздеваться он не собирался, да и Тая точно не в настроении ходить по двору голышом. Вожжа ей под хвост попала, видно, злится на своих родственников, после которых приходится проводить генеральную уборку.

Трофим вернулся в дом. Тая уже отправилась спать, на кухне тихо. И чистота идеальная. Только стакан с водой на столе. Трофим поставил чайник, заглянул в холодильник. Колбасы они купили по пути, сыр, масло, яйца, — всего понемногу, надолго не хватит. Но так и Трофим здесь не задержится. Или убьют его, или Тая за дверь выставит и просто уедет. Возможно, она злилась не на сестру, а на него самого. Сорвалась с места, наплевав на работу, а ее сегодня ждут в университете. Летняя сессия в самом разгаре, экзамены у нее, консультации, а она махнула на все рукой ради Трофима, вот и злится.

Чай он пил, поглядывая в окно, ружье рядом, патроны с картечью в стволе, под такой выстрел лучше не попадать.

И рука у него не дрогнет, если вдруг что. Лишь бы только случайный человек под горячую руку не попался.

Тая старалась идти тихо, а пол в доме хороший, крепкий, половицы не скрипят. И все же Трофим ее почувствовал.

— Не спится? — спросил он, не оборачиваясь.

— А если это не я?

— Твои шаги ни с чьими не спутаешь.

— Такие тяжелые?

— Такие легкие.

— Врешь ты все… — Тая взяла чайник. — В школе надо мной смеялся…

— Когда я над тобой смеялся?

— Смеялся, смеялся… А сейчас вдруг воспылал! — В ее голосе звучала грусть.

— И за твоей спиной спрятался.

— Я этого не говорила, — отрицательно покачала головой Тая.

— Сейчас наговоришь.

— Ты чувствуешь это?

— А ты?

— Да чехарда какая-то в голове. Как будто на ухо кто-то шепчет.

— Кто шепчет?

— Я же говорю, кто-то… Может, совесть!

— Да ладно тебе! Ты же сестру не на улицу выгнала!

— При чем здесь сестра? — поморщилась Тая.

— А кто при чем? — Трофим с подозрением глянул на нее. Неужели все-таки на него злится?

Тая задумалась. Уж не перегнула ли она с эмоциями?

— Да нет, нормально все… — наконец сказала она. — Просто дискомфорт какой-то непонятный.

— Может, с работой что-то не так?

— А что работа?… Я преподаватель. Просто преподаватель, не доцент. Даже не старший преподаватель, — с горечью призналась Тая.

— У тебя все впереди! — Трофим попытался ее успокоить.

— Что впереди?… Все уже позади… Не тяну я на свою степень… Нет, я все знаю, много читаю, постоянно повышаю свою квалификацию… Но быстро все забываю… Тебя, наверное, это радует? — вскинулась Тая, чуть ли не враждебно глядя на Трофима.

— Почему это меня должно радовать? — возмутился он.

— Дура дурой в школе была… Дурой и осталась, да?

— Заканчивай свои лауды, — усмехнулся Трофим.

— Лауды, лауды… — зависла в тугом раздумье Тая.

— Покаянные песни самобичевателей. Забыл, как движение называется, — поморщился Трофим. А ведь мелькнуло в голове сложное слово. Мелькнуло, но не вспомнилось. — Что-то с флагами связано, — подсказал он.

И Тае этого хватило.

— Флагелланты! — просияла она.

— И раз уж ты решила заняться самобичеванием, форма одежды — голый торс! — разыгрался Трофим.