Четвертый лишний

Тая поверила в себя, воодушевилась, осталось только стряхнуть с нее остатки хандры, и он знал, как это сделать. Знал и умел.

— Голый торс? — Тая смотрела на него настороженно, но бесстрашно.

— Или топлес… Но лучше ню! — Трофим взял ее за руку и повел в спальню. — Будем бичевать друг дружку!

Тая открыла было рот, чтобы возразить, но поняла, что это бесполезно. Трофим сумел создать волну желания, которая накрыла с головой их обоих, закружила, унесла в постель, а там бурные течения, подводные камни, биться о которые одно удовольствие. Они до того устали, что за финишной чертой просто легли, не в силах пошевелиться.

— Понять не могу, как я могла на тебя злиться? — глядя в потолок, пробормотала Тая.

— А ты на меня злилась? — Трофим глянул на ружье, приставленное к изголовью кровати. Любовь любовью, а о войне забывать не следует.

— Да что-то нашло… Ты только не думай, я не глупая. И кандидатскую степень я честно заработала. Сама над диссертацией корпела, неделями в архивах пропадала. Там же не надо все в памяти держать… А память у меня, честно скажу, не очень крепкая. Я сама это знаю. И в профессора не рвусь.

— И не надо. Дома будешь сидеть, мужа с работы ждать.

— Мой муж умер.

— Я люблю, когда в доме все в идеале, а на ужин что-нибудь погорячей.

— Ты любишь?

— А ты что, в мужья меня не берешь?

— Ты муж?

— И я не хотел бы умирать.

Трофим резко поднялся и отправился в душ.

Глава 14

Перед завтраком рыбалка — карась, плотва, лещ, после обеда купание в реке — с высоких деревянных мостков, после ужина, в мягкой постели, полное погружение в сексуальное таинство. Трофиму нравился такой «дайвинг», и Тае тоже. Хорошо ей, спокойно рядом с Трофимом, но все равно в голову лезут мятежные мысли, отсюда раздражительность и даже злость. Она, конечно, боролась с собой, ей удавалось сдерживать свои порывы, но это же не нормально, женщина не должна себя так вести.

— С Сашей мне так хорошо не было, — пробормотала Тая, обессиленно положив руку Трофиму на бедро.

— И не надо, — поморщился он.

Если ей верить, с Сашей вообще никак не было. Но можно ли верить Тае? Нет, она не глупая и действительно много знает, но память у нее не очень сильная. В исторических события она ориентируется, а в датах путается, для преподавателя это непростительно. Может, и не преподает она? Может, и ученой степени нет. Возможно, влиятельный отец пристроил ее на кафедру методистом — расписание занятий составлять.

— Он хотел, но не мог, — продолжала вспоминать Тая.

— Мне совсем не обязательно это знать, — качнул головой Трофим.

— А я могла. Но не хотела. С ним не хотела, а… — Тая запнулась, не решаясь продолжать.

Видимо, был в ее жизни еще мужчина помимо мужа. Или уже после него. А может быть, несколько мужчин. Но Трофим ничего не хотел об этом знать.

— Зачем я тебе это говорю? — спохватилась она.

— Таблетки забыла выпить! — не сдержался Трофим.

Он не знал, какие таблетки она принимает, но это лекарство, похоже, вовсе не от головной боли. Возможно, от головы. От дурных мыслей, которые лезут в голову. И от нервов. Без таблеток Тая становилась злой, раздражительной и даже психованной. Возможно, Тая принимала нейролептики, которыми лечат психические расстройства.

Если так, то в этом нет ничего удивительного. В юности Тая пережила тяжелый удар по психике, и Трофим знал почему. Именно поэтому он должен был принимать ее такую, какая она есть. Более того, он полюбил эту женщину. И уже не представлял себе будущего без нее. Будущего, которого могло и не быть.

— Нет больше таблеток! — стала заводиться Тая.

Трофим настороженно глянул на нее. Таблетки помогали ей справляться с неврозами, а как она поведет себя без них, неизвестно.

— Да они мне и не нужны! — Тая взяла себя в руки, стала успокаиваться.

— Вот и хорошо, — выдохнул Трофим.

— Просто не надо было говорить о них.

— Не буду.

— Мне они нужны будут, когда ты меня бросишь.

— Я тебя не брошу.

— Бросишь!..

— Если убьют, брошу.

— Славу уже убили.

— И не только Славу.

— Слава такая сволочь!..

Трофим промолчал. Разговор соскользнул на опасную дорожку, но если его не продолжать, он заглохнет сам по себе.

— Ты со мной согласен? — спросила Тая, приподнимаясь на локте.

— О мертвых или хорошо, или никак…

— Это ты сейчас такой умный, — усмехнулась она. — А где ты такой умный был, когда Слава меня препарировал!.. Весь мозг мой вынул! Всю душу!.. Всю жизнь!.. Я ведь правда умереть хотела…

— Надо было отцу пожаловаться.

— Жаловалась. Он в другую школу собирался меня перевести.

Но мне было уже все равно… Даже не помню, как у железной дороги оказалась. Смотрю, поезд… Саша подскочил, вытолкнул, а сам споткнулся… Ты даже не представляешь, какой это был ужас!

— Представляю, — кивнул Трофим, вспомнив Славу с выбитым глазом. А перед этим погиб Мурат, как не помнить лужу крови под ним.

— Я ведь тогда умом тронулась… Нет, правда… Станислав Сергеевич долго со мной возился, лечил, наставлял… И все удивлялся, что за урод этот Слава Кислицын… И ты урод, — немного подумав, добавила Тая.