Четвертый поцелуй

— В день, когда твоя нога переступит порог прокуратуры, не забудь заказать для меня гроб. Игорь прихлопнет меня как муху, можешь не сомневаться ни секунды.

Она развернулась и пошла в комнату.

— Не сгущай краски! — крикнула я ей, но Жанна не остановилась.

Ужин давно остыл, салат выделил сок, а мы всё сидели по разным углам — Жанна в комнате, я на кухне. Я решила дать ей немного времени побыть наедине, да и самой не мешало собрать мысли в кучу. Разве может Вдовин лишить жизни супругу, он же не бандит, в конце концов, а бизнесмен. Или может? И не проверишь — слишком дорога ставка. Я позвонила Дюше в надежде узнать хоть какие-то новости о нашем покойнике, одноклассник не порадовал, но пообещал завтра наведаться к участковому.

Потянулся тягучий, бесконечный вечер, наполненный ожиданием. Я подгоняла время, с минуты на минуту ожидая Димку и не решаясь ему набрать по нескольким причинам. Наконец не выдержала, подогрела ужин и пошла за сестрой. Жанна лежала поверх покрывала, глаза сомкнуты, но я уверена — не спит.

— Идём ужинать.

Ели молча. Механически жуя свои порции и не глядя друг на друга. Потом я налила нам чай и сказала:

— Всё будет хорошо, слышишь?

— Да, — отозвалась сестра, подняла на меня взгляд, силясь улыбнуться: — Слышу.

Димка пришел огородом. Когда на поселок уже опускались сумерки, а я с каждой отсчитанной минутой теряла уверенность, что придёт. Он разбавил царившую в доме гнетущую атмосферу. Вдохнул в неё жизнь, наполнил цветной акварелью. Мы оживились обе, словно видели в нём решение наших бед или защиту.

— Вы не представляете, девочки, как я к вам прорывался, — переступив порог, сказал он и хлопнул в ладоши: — У меня две новости. Стандартно: хорошая и плохая, начну с хорошей. Людмила Васильевна и Михаил Юрьевич в данный момент летят в Сочи, в санаторий. В порту их встретят, проводят и заселят. Комплексное питание, правда без лечения, курортные карты оформить не успели, зато море, солнце, витамины. — Мы ещё ничего не успели сказать, разве что переглянуться и одновремено хлопнуть ресницами, как он снова привлек к себе внимание: — Новость номер два, из тех, что похуже. Я с вещами, — показал он на спортивную сумку в своей руке, с такой обычно спортзал посещают. — Вам придется потесниться, терпеть меня некоторое время и подкармливать. Похоже, осаду придется держать вместе. Улизнул я довольно примитивным способом, второй такой номер, боюсь, не пройдет. Эй, вы чего? Отомрите. Может уже как-то отреагируете на меня, мне честно не по себе, когда вы одновременно так на меня смотрите.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А чем эта новость плоха? — спросила я, пытаясь понять одинаково ли он на нас смотрит. Словами он никак нас не выделял, а взглядом?

— Для меня потерянной связью с внешним миром, это делает нас беспомощнее. А вам… решите сами, устраивает ли вас моё общество.

— Устраивает, Димочка, устраивает, — протянула Жанна. — Мы, женщины, существа слабые, с удовольствием укроемся за твоей шикарной спиной, если ты не против.

Красавица, ничего не скажешь — и ему комплимент отвесила и на себя непутевую намекнула. И заодно всех «под одну гребенку», все мы, мол, такие, порою наведаем что творим и всё во спасение своё.

— К вашим услугам, дамы, — отвесил Димка мушкетерский поклон.

Пока Димка ужинал, я сидела рядом и пила чай, Жанна от чая отказалась, забралась на подоконник и курила в окно, покачивая ногой. Загадочная улыбка блуждала на её лице, а я подумала: надо же, как она преобразилась, стоило мужчине оказаться рядом. И сказала себе — прекрати, прекрати эту грызню изнутри, расслабься. Она для него пройденный этап, у него была возможность возобновить отношения, он сам не захотел.

Димка рассказал на какие ухищрения ему пришлось пойти, чтобы добраться до нас. Домой он вернулся с залегшим на заднем сиденье ветеринаром. Стекла в машине тонированы и ложиться Анатолию Степановичу было вовсе не обязательно, но они подстраховывались. Дождавшись первых сумерек, ветеринар в кепке и очках Димки укатил за рулем «Ровера» на ферму, уводя за собой хвост. Там он бросит машину, а вернется уже на своей. Пока мальчика Вдовина разбирались что к чему, Дима спокойно ушел у них из-под носа.

— Сегодня я много двигался и суетился, внимание ко мне пристальное, — закончил он и посмотрел на Жанну: — А теперь хотелось бы знать, для чего я старался. Что у вас стряслось и почему ты прячешься от мужа?

— Милые бранятся, только тешатся, — кокетливо обронила она в ответ и изящно стряхнула пепел в чашку.

— Нет, Жанна, так не пойдет, — категорично осадил её Димка. — Милые могут тешиться и дома, не устраивая гонки с преследованиями и не пугая остальных членов семьи. Мы сейчас поднимемся с этих стульев, я и Женя, и уйдем отсюда…

— Ладно, не кипятись, — не дала ему договорить сестрица и выдала альтернативную версию происходящего. В этой версии напрочь отсутствовал Вовка, а все «успехи и достижения» принадлежали ей. Димка недоверчиво на неё посмотрел и с нажимом спросил: