Четвертый поцелуй

— Ты хочешь сказать, что в одиночку шантажировала серьезных людей?

— Именно это я и говорю! — с вызовом вскинула она подбородок. — Не хочешь, не верь, от этого мой рассказ не поменяется.

— С кого ты успела получить деньги?

— Крутиков и Савицкий.

— Поздравляю, — повернулся ко мне Димка, — твоя сестра горец, раз она до сих пор жива.

— Прекратите меня пугать, — вмешалась я. — Давайте, лучше искать выход из ситуации.

— Я вижу только один, Жанна возвращается к мужу и кается, — категорично заявил Дима, а Жанна недовольно фыркнула. Он проигнорировал её ужимки и добавил: — Смущает меня только одно — неприкаянный труп. Он какой-то лишний в этой истории, если учитывать, что Жанна нам всё рассказала.

— К трупу я не имею никакого отношения!

Они ещё немного поспорили, а потом Димка напомнил — утро вечера мудренее и предложил расходиться спать. Он поднялся, шагнул к прихожей и кивнул мне, указывая на дверь:

— Жень, выйдем на минуточку.

Я поднялась, сходила в комнату за кофтой и вернулась. Он взял меня за руку, толкнул дверь и уже перешагнул порог, увлекая меня за собой, когда Жанна сказала:

— Можете не бегать по углам, на диване лягу.

— А это даже не обсуждается, — повернулся к ней Димка. — Этот дом арендую я, если ты забыла.

— Что за мещанские замашки? — спросила я, когда мы вышли.

— С твоей сестрицей только так, иначе она ножками не с подоконника болтать будет, а сама знаешь откуда.

Глава 34

Я считала Димка хочет поговорить, но права оказалась Жанна с её «беготней по углам». Стоило нам ступить во двор, как он прижал меня, прошептал «я соскучился» и полез целоваться. Мы льнули к друг другу, жадно впиваясь в губы, пока я не сообразила — если мы сейчас не умерим пыл, закончится всё тем, что мы опустимся прямо на дощатый дворовый пол, чего бы мне по понятным причинам не хотелось. Если нас тут застукает сестрица, я со стыда сгорю. Я мягко отстранилась, прижала ладонь к его губам, хватит, мол и улыбнулась. Хотя, сомневаюсь, что он разглядел в потемках эту улыбку. Димка некоторое время дурачился, пытаясь укусить мой палец, а потом перехватил всю ладонь и вновь повел меня. Признаться, ориентировался он в полумраке неплохо. Он толкнул дверь, ведущую в огород, и сел на верхнюю ступеньку, меня усадил впереди, спиной к себе, и ткнулся куда-то в шею.

— Посидим немного одни, хорошо? — шепнул он и, не дожидаясь ответа, тихо добавил: — Ты так обалденно пахнешь.

— Это Жанкин шампунь, — ответила я и подумала: зачем я ему это сказала? Тогда я, тоже шёпотом, произнесла: — Спасибо за маму. — Он только крепче обнял меня и сказал — смотри, звезды. Звезд и вправду уже проявилось достаточно, я немного сомневалась, уместно ли, но всё же произнесла: — Деньги я верну, у меня есть.

— Глупости. Не забывай, Людмила Васильевна мой сотрудник, это её премиальные.

— Ты всем своим сотрудникам платишь такие премии? — повернула я к нему лицо и приподняла одну бровь.

— Нет. Только самым старательным, — с серьезным видом заявил он.

— Хм… маму старательной не назовешь.

— Неправда. У меня все старательные.

— Угу, — отозвалась я. — Особенно Анатолий Степанович. Надеюсь, у него из-за этих передвижений проблем не возникнет.

— На саму ферму они не сунутся, значит он беспрепятственно покинет мою машину, выедет уже на своей. Он сотрудник, вполне мог задержаться на службе.

— Мне показалось, не очень-то он рад этим поручениям.

— Напротив, Анатолий Степанович с энтузиазмом взялся за дело. Я ему очень поверхностно описал ситуацию, тот махнул рукой, присовокупив что-то вроде «мне терять нечего» и с удовольствием подключился. Он одинокий человек, работу свою любит, но провинциальная жизнь слишком размерена, особенно для него, городского жителя по своей сути.

Когда люди бегут из провинции оно понятно, а вот мотивация людей, поступивших наоборот, гораздо интереснее. Димка уехал в село, сейчас, выяснилось и ветеринар, разумеется, мне это показалось любопытным, и я спросила:

— Почему он переехал сюда?

— Порой судьба выдает нам такой финт, огромной лапой выдирая нас из привычной жизни. Его очень сложная и неоднозначная. На прежней работе он персона нон-грата, хотя специалист толковый. Когда он откликнулся на объявление, сразу предупредил: я преступник, у меня статья. Тяжелая. И рассказал за что отсидел три года. Позже я выяснил, ему присудили четыре, но освободился раньше по амнистии. Он виноват в гибели своей семьи, жены и дочки. Авария. Толя так и называл себя — преступник, не пытался вызвать сострадание или жалость. Виноват и точка. Только в его глазах я видел весь пережитый им ужас. Я знал — этот человек никогда себя не простит и цепляется за жизнь из последних сил. И возможно уже завтра решит: ему больше незачем влачить свое существование, он слишком задержался в этом мире, в котором больше нет таких родных и таких любимых людей… У меня даже сомнений не возникло. Я помог ему с продажей квартиры и покупкой дома, и ещё не разу не пожалел, что нанял его.

Я поежилась в Димкиных объятьях, романтического настроения как небывало. Он обхватил меня сильнее и спросил:

— Замерзла?

— Нет, это не от холода.