Четвертый принц

Глядя на горничную и на портного, Хена видела – они оба действительно думают так. Искренне стараются сделать Хену чуть более женственной, красивой, такой, как подобает… в меру сил. А то, что не выходит, так, может, это дело в ней, а не в платье? Может быть, не стоило и начинать? Пойдет она на этот прием одетой как обычно, как рыцарь, у нее есть новый небесно-голубой дублет, который так отлично подходит к ее глазам…

Но отказаться от платья – значит отступить.

А отступать Хена не хотела. Она твердо решила идти до конца. И если над ней будут смеяться, так и пусть. Она не настолько благородна, чтобы чужие усмешки могли бы как-то ранить ее. Справится.

И все же, утром перед приемом, глядя на себя в зеркало, Хена почти запаниковала. Когда на нее надели все это, она поняла, что оборочек только добавилось, словно за оборочками пытались спрятать ее саму. Ее грубые руки, ее не девичью осанку, ее… Может, и правильно, она не похожа на леди… но что-то очень сомнительно, что правильно именно так.

Плохо, что Хена не озаботилась этим вопросом заранее…

Да еще туфли!

Но Хена справится. Это ее война и она не побоится.

Ради Рейнардо. Он ведь не отступал, даже если совсем не был уверен и очень боялся. Но делал все равно. И она тоже… Она сможет.

Ничего, не умрет же она от этого.

Впрочем, перед самым началом, встретив Рейнардо в коридоре, Хена все поняла по его глазам. Но Рейнардо промолчал, только кивнул ей: идем за мной. Что-либо менять уже нет времени.

Ему самому сейчас нелегко. Нужно предстать перед старой королевской семьей Кетхара, перед всей кетхарской знатью, показав, без сомнений, что теперь здесь командует он. Хена отлично видела, что ему тоже страшно. Но он держался, держал невозмутимое лицо. И она тоже будет.

Принцесса Самун – словно нежный цветок. Величественна и изящна… Никаких оборочек, к слову, только струящийся шелк. Принцесса Саламат…

Хена старалась не смотреть на них, смотреть только перед собой. Как заклинание повторяя про себя, что ей и не надо, она рыцарь, она… Да пошли они все к шушакам, какое ей дело?

Хену усадили во главе стола, между двумя принцами. И все смотрели… Так нестерпимо горели уши.

И Рейнардо о чем-то говорил с Самун, Хена почти не слышала, нужно сделать усилие над собой… Она, кажется, обещает поддержку ему. Она хочет…

Стать королевой? В ушах слегка шумит, надо сосредоточиться. Потому что дело Хены не только украшать собой этот прием, но и… кшалья падаль… Хена уже ничего не понимает теперь.

– Ты ведь не король, – говорит Самун, глядя на Рейнрадо.

– Я? – удивляется он. – Тогда тартахенской принцессой, быть может?

Самун молча смотрит на него, яростно сверкают глаза.

– Почему бы и нет, – улыбается Рейнардо. – Мы обсуждали такую возможность с отцом. И с Паоло. Ты помнишь Паоло?

Принцессу отдадут его старшему брату, и он увезет ее из Кетхара. Если оставить Самун здесь, то ее дети, в дальнейшем, дети старшей дочери, могут претендовать на трон. Но ее увезут, и она станет тартахенской герцогиней. Насколько Хена слышала, принц Керуш должен тоже уехать в Тартахену, где за ним будут присматривать.

Никто не должен оспаривать права Рейнардо.

Щеки Самун стремительно бледнеют, хотя взгляд не меняется, нет… только еще больше ярости.

– Ты пожалеешь, – говорит она. – Без меня тебе не удержаться в Кетхаре. Тебе не позволят!

– Не спеши так, – говорит Рейнардо. – Вспомни прошлую зиму и все то, что ты говорила мне. И подумай сама.

И все равно, слушать все это нет сил. Потому что даже Хена ничего не знает наверняка. Жениться на Самун было бы действительно очень удобным решением. Их дети были бы законными правителями по обеим линиям. Но он…

Рейнадо берет Хену за руку.

– Я хочу сделать важное заявление! – громко говорит он. Волнуется. Хена чувствует, как волнуется, как подрагивают его пальцы, но голос спокоен, как и подобает принцу. – Я не стану выбирать жену среди, несомненно, достойных кетхарских девушек. Не думаю, что это будет правильно, и с точки зрения политики, в том числе. Я писал об этом отцу, я говорил об этом с братом… – в его словах много лишнего, но он действительно волнуется, и его можно понять. – Я собираюсь жениться на женщине, которую люблю, – и вдруг улыбается, как мальчишка, – баронессе, доблестном рыцаре. Без нее меня бы здесь не было… Только благодаря ей… Если, конечно, она согласна.

И смотрит на Хену.

Да, не будь Хена закаленным в боях рыцарем, она бы сейчас могла хлопнуться в обморок.

Потому что сейчас все разом смотрели на нее.

А в голове только шум и ни одной мысли, все вдруг пропало разом. Все эти принцы, герцоги, князья…

– Что? – тихо говорит она, почти в ужасе.

– Скажи, что согласна, – говорит Рейнардо.

– Да, – говорит она.

Рейнардо сжимает ее руку крепче.

Как дожила до конца приема, Хена и сама не могла понять. Есть не могла точно. Сидела, старалась просто ровно дышать, не дергаться. Не важно…

Потому что все, пути назад нет, ее жизнь никогда не будет прежней.

И как бы ни казалось ей, что она готова – вот вдруг не готова совершенно. Не так.

Еле дождалась конца.

И как только стало можно – выскочила, рванулась на воздух.