Четвертый вид (ЛП)

У Кайло участилось дыхание, едва его взгляд задел метку на ее плече, и из горла вырвался всхлип. Почему, о Бездна? Что он наделал?..

Эмоции захлестывали его с головой — ярость сменялась болью и неминуемо тянулась к ее теплу, уютно там пригревшись. Кайло качнул головой, пятясь прочь, потому что она протянула к нему руки — а он не заслужил этого, не заслужил ничего, кроме ее ненависти… И почувствовал, как Рей обхватила его за пояс.

— Я верну тебя туда, где твое место, — выдавил он, лихорадочно встряхивая гривой и пытаясь отстранить ее. — Пожалуйста, не… не надо… Я не заслуживаю… Не заслуживаю …

— Папа. Я люблю тебя.

После нескольких месяцев пыток, вылившихся в два укуса и нерушимую связь, от которой не избавиться, у нее помутился разум. Кайло вздрогнул, безуспешно пробуя высвободиться из ее тонких рук, но Рей не отступала. В груди томилось что-то тягучее, незнакомая эмоция, мощная и глубокая, как космос, и тогда он осознал, что это, должно быть, то, как люди чувствуют любовь… Эмоции гек’кота блекли в сравнении.

Он понял, что задыхается, срываясь на всхлип. Сознание этих крошечных существ походило на бездонный колодец. Она не злилась, и это было самое худшее. Будь там гнев и негодование, он понял бы, но встретить взамен тепло и любовь было неестественно — ничто не могло искупить то, что он сделал. Рей просто запуталась. Должно быть, яд повредил ей рассудок.

Она уставилась на него снизу вверх, наивно моргая, и от нее вновь повеяло страхом. Она отступила на шаг, потом еще на шаг и взглянула на него с жалким видом побитой собачки.

Кайло не знал, что сказать. Он прислонился к стене, медленно сполз на пол и закрыл лицо руками, глядя на Рей сквозь пальцы. Ее губы дрожали. Она думала, что сделала что-то не так, что сейчас последует наказание… Боялась, что он потащит ее к Сноуку… Наверное, еще тогда все поняла.

— Боги… — Кайло стиснул в кулаках волосы и крепко зажмурился. Боги… Он тупо смотрел, как ее насиловали медицинским инструментом… Неистовое желание свернуть шею Сноуку вспыхнуло в сознании, ведь он обращался с ней не лучше, чем он сам…

Рей чуть улыбнулась, словно уловив мимолетную мысль и, помедлив, шагнула к нему. Конечно, она тоже не отказалась бы увидеть смерть старого садиста, и Кайло был более чем способен это сделать. Отставка не отняла у него навыков убивать.

Он опустил ладонь на свой живот и покачал головой.

— Нет… Папа не поступит так с тобой. Прости, малышка. Прости меня.

Ее тревога отступила, уступая место проблеску надежды. Нет, он бы все равно на это не пошел… Рассчитывал, что она привыкнет, списывал ее слезы и причитания на животный рефлекс… Но не теперь. Теперь он знал, насколько развиты ее эмоции, они ошеломляли не меньше, чем тепло ее мягкого тела… А он, как свойственно подобным ему рептилиям, эгоистично лишил ее всего, до чего мог дотянуться.

Кайло плакал впервые с тех пор, как перестал быть детенышем. Близость Рей пробуждала это ужасающее чувство вины, и ему хотелось кричать от боли. Слезы катились по его щекам, сквозь пальцы, и он сдавленно завыл в ладони, пока она глядела на него, в тревоге сдвинув брови. Она переживала за него. И под этим переживанием скрывалось что-то теплое, сложное, еще одна из бесконечных человеческих эмоций…

Кайло должен был оттолкнуть ее, когда она что-то зашептала. Должен, но самолюбиво схватил ее, притягивая к себе, прижимаясь щекой к ее животу. Изящные пальчики легли на его гриву, осторожно поглаживая, и на лице Рей не было отвращения… Только мягкость. Покой. Она знала, что ее слышат, и радовалась этому, как всякий, кого держали взаперти.

— Я верну тебя домой, — хрипло пообещал Кайло. Она вытерла слезы с его щеки и поправила ему гриву. — Твой вид примет тебя… вам свойственна эмпатия. У вас все такие? У вас у каждого столько… столько чувств? — Он вздрогнул и прижался губами к ее коже. — Я верну тебя домой. Обещаю. Я отвезу тебя туда.

На ее губах появилась слабая улыбка. Рей знала, что он этого не сделает.

Может, она слышала его мысли, как он — ее эмоции? Кайло надеялся на это. Ему хотелось верить, что Рей слышит, как он осознает, что виноват, как подавлен этим осознанием, и немного понимает его — понимает, почему он не позволит ей вернуться на Землю…

Все это ничего не изменит. Никакие слезы и мольбы о прощении не изменят того, что он сделал, и Кайло не знал, как это исправить. Для нее слишком опасно покидать дом — станет добычей волков или другого гек’коты. Снова будет пленницей. Самое большее, что в его силах, это держать свои проклятые руки подальше от нее и обеспечивать ее всем необходимым. Прежде всего какой-нибудь пищей для мозга, поскольку она слишком умна для примитивных головоломок.

Кайло заставил себя встать и выйти в коридор. Рей поспешила за ним, все еще голая, и он остановился, облачая ее в свой свитер. Тот повис на ней безразмерной хламидой, и Рей весело похлопала длинными рукавами.

Какой же он идиот, обряжать ее в игрушечные платья… К горлу подкатила тошнота, и Кайло вытер губы, стараясь подавить рвотный позыв. Что он за чудовище, Бездна подери?!