Четвертый

И тут гляжу, стоят рядком подержанные, но вполне ещё годные шлюпки. Размером крупнее, чем лодки для катания барышень по пруду, но и не те огромные спасательные, в которые можно посадить всю команду трампа. Вот тут и посетило меня озарение, тем более что спроса на них не было, и вообще они сняты с какого-то отслужившего свою службу судна – цена нам подошла. Купили мы их сразу три – две вёсельные, хотя в одной даже мачта сохранилась с небольшого размера парусом, и третью – с мотором скромной мощности. Видимо, она служила для разъездов.

Потом мы поставили две безмоторные шлюпки впереди рядом друг с другом, но с изрядным просветом, а третью, моторную, сзади посередине. И связали их балками, положенными на манер равностороннего треугольника. Балки из железного таврового профиля «ножкой вниз» покрыли сверху палубой, образовав практически круглый помост – более всего наше сооружение напоминало паром. В центре его поставили надстройку, укрывающую от постороннего взгляда люк, ведущий к воде между шлюпок-поплавков. И ещё установили мачту с тем самым небольшим парусом, что достался нам в придачу к одной из шлюпок.

Признаюсь, что неожиданной для нас оказалась цена пиломатериалов. Они тут привозные, потому что лесное богатство этой страны весьма невелико – Уругвай обилен травами и рыбой, а вовсе не лесными или минеральными сокровищами. Вот на этой неуклюжей каракатице мы и отправились вглубь залива Ла-Плата от Монтевидео до порта Нуэва-Пальмира, расположенного в самом узком месте устья реки Уругвай. Да, выбрали для этого время, когда волнение не чересчур велико, и пошли с малой скоростью, потому что большой у этого плавсредства нет.

– Семь узлов, – оценил на глаз Павел Осипович Потапов. Это около двенадцати километров в час.

По дороге все по очереди порулили – поворачивает это судно вяло, разгоняется неохотно, зато тормозит от всей души. Обжили и обустроили будку, освоили свободное пространство на корме – нам это примерно сутки ходу, если по расчёту, но на самом деле получилось дольше, особенно в связи с плановой поломкой двигателя, который нам помогали ремонтировать исключительно любезные парни с проходившего мимо баркаса. Заодно они и гидроакустическую аппаратуру смонтировали «под ключ».

А потом мы пришли в маленький прибрежный посёлок, который считает себя городом. Он, как и большинство населённых пунктов этой страны, организован квадратно-гнездовым методом, то есть состоит из прямых улиц и прямых углов – не заблудишься. К береговой линии, вдоль которой и сосредоточены постройки, здешние стрит и авеню подходят под углом сорок пять градусов. То есть сразу, как выбрался на сушу – тут тебе и развилка. Постройки в основном одноэтажные, из глины под аккуратными соломенными крышами и с обязательными навесами над входом – тень местные жители ценят и сиесту соблюдают.

Здешний порт я назвал бы пристанью. И ещё вдоль уреза воды виднеются многочисленные лодки – причаленные или вытащенные на берег. Мы свою каракатицу приткнули носом, забив в дно у берега пару столбов, в которые и упёрли переднюю кромку настила – тут очень заметные приливы и отливы, а остаться на суше никакого желания нет – если что, на руках мы нашу громадину не стащим. И длинный наклонный трап, по которому с удобством сошли на берег.

Поговорили с местными – имею в виду бездельников, что обычно отираются вблизи мест, где есть надежда подработать или что-нибудь стянуть. Или выпросить – это по обстоятельствам. Короче – безопасность стояночного места обойдётся нам в сущие центаво – аналог наших копеек.

Из этой Нуэво-Пальмиры ведут две неплохие дороги. Одна на север – северо-восток к переправе через Рио-Негро, а вторая – на юго-запад в сторону столицы этой провинции и далее в Монтевидео. Стратегически место неплохое. Но главное – оно расположено там, где река Уругвай сужается до трёх с половиной километров, потому что её стискивают каменистые берега. Но течение всё равно слабое. В десятке километров выше начинается то самое девятикилометровое расширение, из которого подводные лодки и поворачивают из главного русла в залив на аргентинской стороне. До места их стоянки отсюда километров пятнадцать – нашей каракатице с поправкой на встречное течение полтора часа хода.

Переночевали мы прямо на судне – спальные места в надстройке предусмотрены. И еще послушали звуки ночной реки прямо через гидрофоны. Моторные лодки или буксирный пароходик дают отчётливые, хорошо различимые сигналы, подтверждаемые визуально. Слышишь, как тарахтит, и видишь – действительно тарахтит. А если в потемках, то наблюдаешь огоньки, которыми тут себя обозначают – место оживлённое, кому нужно столкновение?