Четвертый

Зато улучшенная стараниями Куберейры полоса в Рио-де-Жанейро теперь безвозбранно принимает патрульные самолёты – союзники внимательно присматривают за акваторией южной Атлантики. А на восточном фронте (я уже привык его так называть) развернулась картина летней катастрофы сорок второго года – немцы продвигаются к Сталинграду.

И почему я ни капельки не удивился, когда нас с Олей отозвали в Москву?

Глава 23 Чему я удивился

Не удивился я и тому, что отвезти домой нас вызвались англичане – думаю, наша сдача им во временное пользование была одобрена из Москвы – совместный труд на общее благо это подразумевает. Через океан мы летели до Монровии и дальше на юг до того самого Леопольдвиля, от которого есть несколько дорог в разные стороны. Потом был перелёт почти строго на восток до безымянного военного аэродрома на берегу Индийского океана и дальше уже на север до самого Тегерана.

Самолёт был четырёхмоторный и очень напоминал старину Ил-18. К тому же дальность полёта у него оказалась, по нашим прикидкам, под четыре тысячи километров. А так – это «Дуглас» DC-4.

Почему мы не полетели через Аддис-Абебу?

– В этой дыре горючего не получить, – ответил второй пилот. Оказывается, я начал вполне нормально общаться на английском. Или он был американец? В лётной одежде не сразу и разберёшь, хотя я и в форме союзников разбираюсь не очень. Обычно по надписям на нашивках могу понять, из какой страны военный. Или по другой символике, сейчас скрытой от взгляда под тёплой кожаной курткой. Мы с Олей тоже летим в пальто и нам ни капельки не жарко. В салоне довольно много груза, но и пассажирских кресел хватает. Мы в команду вписались – варим кофе и подаём экипажу. А иначе скучно.

На аэродроме под Тегераном я с чувством глубокого удовлетворения отметил рядок «Аэрокобр» – истребителей с автомобильной дверцей. Это явно для наших подогнали. А для нас подогнали Ли-2. Или его ещё не переименовали из ПС-84? В общем, простились с союзническим экипажем и представились соотечественникам:

– Ваня.

– Оля.

А ребята почему-то вытянулись в коротком строю и в один голос ответили:

– Здравия желаем, товарищи майоры госбезопасности.

– Разрешите взлёт? – поинтересовался второй пилот, когда мы заняли места в салоне, тоже, кстати, подгруженном мешками. И с чего бы я не разрешил?

По дороге разок присаживались в Саратове, а там дотянули и до Москвы, до Центрального аэродрома, где к трапу была подана машина. Нас встречали два лейтенанта – один мужеска пола, а второй – женска. Представились сержантами и сказали, что они наши адъютанты. Еще спросили, на которую из квартир везти. Подумав с минуту, мы решили поехать в Олину – там наверняка пусто, а то вваливаться туда, где может оказаться кто-нибудь из моих совершенно незнакомых мне родителей было бы несколько опрометчиво.

По дороге мы уже по именам познакомились с адъютантами и выспросили их про то, отчего это вдруг столько почёта и услужливости. И вот тут точивший в моём нутре от самого Ирана червячок сомнения наелся до отвала. От нас не скрыли, что звания в госбезопасности означают больше, чем звучат. То есть майоры – это уже высший комсостав, а не старший, как у нормальных военных. То есть – мы теперь как бы генералы. Самые младшие генералы – генерал-майоры, которых ещё совсем недавно называли комбригами.

В общем, из-за всех этих большевистских игр со словами под воздействием респекта и уважухи, проявленных союзниками, образовалась настоящая трагедия. Это я про нас. Ничего не знаем, ничего не умеем, ни на кого не выучились – и на тебе – генералы.

– Ничего, милая, прорвёмся, – успокоил я любимую.

– Вот вечно я с тобой во всякие истории влипаю, – улыбнулась она мне. – А вы доложите, пожалуйста, что сейчас творится на фронте. Мы долго были в местах, где больше рассказывают про войну на Тихом океане.

– Наши от Воронежа ударили на юг по обоим берегам Дона. Обстановка характеризуется как сложная, – сверкнула своими вишнями Леночка.

– Взять Сталино не удалось. Идут оборонительные бои под Лисками и Россошью, – добавил Игорь.

Почти все названия мне вообще незнакомы. Чтоб этим любителям переименований пусто было – придётся смотреть дома по карте.

* * *

Игорь – мой адъютант. Он сразу, как только они с Леночкой – адъютантом Оли – затащили в квартиру чемоданы – наши и пару больших незнакомых – расстелил на столе вынутую из полевой сумки карту с очень подробно нанесённой на неё обстановкой. «Девочки» ушли в спальню, как я понял, примерять наряды, а я получил подробный отчёт о произошедших на фронтах событиях. Возникло впечатление, что парня специально подготовили для этого выступления лучшие специалисты Генштаба.