Четвёртая вершина

Вспоминал, как она заботилась, чтобы дома все способствовало лучшей подготовке к тренировкам и отдыху после занятий в институте и на стадионе. Работавшая с малых лет, она знала цену физическому труду. Мама часто ходила со мной на тренировки и видела, каким потом достаются мне и моим товарищам победные секунды и сантиметры. А как она заботилась о том, чтобы моя спортивная форма — трусы, майки, костюмы — всегда была в полном порядке, чистая и выглаженная. Мама стирала каждый день, как я ни убеждал ее делать это пореже. Ей хотелось, чтобы ее сын на стадионе был не только самым сильным, но и самым аккуратным, самым чистым, самым красивым. А сколько сил она тратила на приготовление вкусных питательных соков, отваров, компотов, киселей, варений! А как следила за моим режимом! Уже будучи взрослым, я не мог себе позволить поздно прийти домой: ругала она меня, как маленького: «Ты что, не знаешь, что спортсмену нельзя гулять допоздна!»

Вспоминал, как она мучилась вместе со мной, залечивая мои травмы. Вспоминал ее травы, настои, примочки, компрессы. Мне не нужно было смотреть на часы: мама никогда не забывала напомнить мне, что пора поменять повязку, принять лекарство, сделать массаж.

Моя боль была ее болью. И вот ее не стало.

Верно, нет лекарства лучше работы. До Спартакиады оставалось всего ничего. Начал тренироваться как одержимый. О том, чтобы не выступать в Москве, у меня и мысли не было, команду своей республики я не подводил никогда.

Видимо, в эти дни я находился в состоянии сильного стресса. На первых тренировках с шести беговых шагов за 16 м прыгал. Все вокруг только руками разводили от удивления. Но возбуждение это так же быстро прошло, как и появилось. Я все не верил, что форма ушла, но беспристрастная рулетка подтверждала. За четыре дня до старта я прыгал уже с того же разбеге только на 15,30. И на Спартакиаде сделать уже вовсе ничего не смог. У меня было такое ощущение, что ноги не мои. Механически разбегался, а они как ватные — отталкиваться совсем не мог. И в «квалификации», и в основных соревнованиях — результат 16,40. Это с полного-то разбега... Так и осталась у меня в памяти эта Спартакиада единственным соревнованием, где я не боролся ни с соперниками, ни с самим собой. Но думаю, что никто меня за это не упрекнет...

Итак, по итогам Спартакиады, где я занял только пятое место с результатом 16,48, я не мог претендовать на участие в Кубке мира. Но впереди было еще два состязания — Мемориал братьев Знаменских и День прыгуна, где я мог попытаться наверстать упущенное. Однако Витольд Анатольевич и тут настоял на спортивном принципе отбора: на Кубке мира будет выступать Валюкевич, победивший на Спартакиаде с высоким результатом 17,21.

Я никогда не возражал против спортивного принципа отбора. Но мне казалось, что тут случай особый и, учитывая случившееся со мной, можно было дать мне шанс побороться за участие в Кубке мира, оговорив, скажем, что я получу право выступать в этих состязаниях, если на Мемориале братьев Знаменских или в День прыгуна покажу результат 17,30. Но Креер был неумолим. Естественно, поэтому в этих двух соревнованиях я выступал без всякого энтузиазма. Теперь мои мысли были на будущей Олимпиаде.

Наверное, я наскучил читателю своими рассказами о борьбе с травмами. Но из песни, как говорится, слова не выкинешь. Что было, то было. И зимой, и весной олимпийского года я тренировался через боль. Могут задать вопрос: а зачем все это, собственно говоря, мне было нужно? Ведь спорт — это не более чем игра. Но в моей жизни, хотя, как у всех людей, в ней были и учеба (за годы занятий спортом я закончил и институт физкультуры), и семейные заботы, и служба, спорт прочно занимал самое большое место. И тройной прыжок уже давно перестал быть просто моим личным делом. Я защищал спортивную честь родного общества «Динамо», своего города, своей республики. А выступая за рубежом в алой майке сборной команды СССР, я защищал честь и гордость моей страны. Сознание этого делало возможным невозможное, будило волю, прибавляло сил, заставляло преодолевать себя. Конечно, это можно считать игрой. Пусть так, но я должен был сыграть ее до конца.

Чего я только не делал, чтобы избавиться от травм в олимпийском году! Если описать это подробно, то получится медицинская энциклопедия. И народные средства, и все процедуры современной медицины испробовал я в эти несколько месяцев. Применял все новейшие средства. И рентгенотерапию, и даже лазерный луч! На первых порах помогало, но потом боль возвращалась. Все же к лету 1980 года снова, в который уже раз, я сумел войти в строй.