Четвёртая вершина

Вторая попытка. Учитывая, что в финал я уже попал, внимательно наблюдаю за соперниками. Именно в этой попытке можно увидеть возможных претендентов на призовые места. До состязаний я считал самыми вероятными соискателями медалей кроме Уудмяэ, Оливейры и Аникина еще Коннора и двух австралийцев — Иана Кэмпбелла и Кеннета Лоррауэя, имеющих 17-метровые результаты. После первого прыжка наиболее опасным выглядел Кэмпбелл, который совершил очень далекий прыжок, но допустил во время «шага» четвертое касание маховой ногой грунта, что правилами запрещено. Я видел, как австралиец переживал свою неудачу, и мне важно было знать, сумеет ли он совершить еще один такой же далекий полет. Лоррауэй, как и Аникин, в первой попытке прыгнул на 16,12. Случайность это, просто временная неудача или сейчас австралиец не в форме? На это и должна была ответить вторая попытка.

Коннор прибавляет сантиметров 30 к своему первому результату. Но это не опасно. Кэмпбелл при почти полном безветрии прыгает всего на 16,72. Значит, первый прыжок «забрал» слишком много эмоций. Яак Уудмяэ выполняет аккуратный прыжок — 16,83. Это попытка для финала. Он может прыгнуть значительно дальше. Все-таки он тоже дебютант Игр и волнуется. Подхожу к нему и говорю, чтобы он не напрягался при подбегании к планке. Яак благодарно кивает головой: понял. Лоррауэй с попутным ветром прыгает на 16,44. Значит, сегодня он не соперник. Оливейра делает заступ. А Женя Аникин совсем расклеился — всего 15,75... Теперь моя очередь прыгать. Внимательно следя за соперниками, я не сумел настроиться на этот прыжок. Но не расстраиваюсь. Впереди еще четыре попытки.

Блестяще выполняет третий прыжок Уудмяэ — он лидер с результатом 17,35. Это подстегивает Оливейру: он точно попадает на планку и тоже летит за 17 м — 17,22. Я остаюсь на третьем месте, хотя и мне удается прыгнуть за 17 м — 17,04. Теперь в секторе остаются только восемь финалистов.

Четвертая попытка не изменила расстановки лидеров. Мы все трое дружно заступаем за ограничительный пластилиновый валик. И только Кейт Коннор улучшает свой предварительный результат и переходит на четвертое место с результатом 16,87. Я уже понимаю, что мой прогноз о том, что лидеры покажут результаты в районе 17,50 — 17,60, был слишком оптимистичным. Непрерывно дует встречный ветер, и это отбирает у прыгунов много сил, нервов, а также и сантиметров. Настраиваюсь на пятый прыжок, как на последний. Сейчас можно решить судьбу соревнования. Это подсказывает весь мой опыт.

Долго жду на старте прыжка, но ветер дует, как осатанелый. На последних шагах перед планкой утыкаюсь в него, как в подушку (из протокола после состязаний я узнал, что именно в этот момент скорость встречного ветра была наивысшей — 2,46 м/сек). Результат — только 17,07. И по вложенным усилиям и по техническому исполнению это был мой лучший прыжок на Олимпиаде. Если бы не ветер...

Никому из соперников не удается улучшить результатов. Оливейра и Кэмпбелл заступили во всех финальных попытках. Яак прыгнул за 17 м дважды, но и он не прибавил ни сантиметра к своему лучшему прыжку. Все уже закончили состязания, и только у меня остается последний шанс. Как в Мехико.

Стоя на старте прыжка, я собирал все силы. Прибавлю. Обязательно прибавлю, пусть хоть ноги пополам, но прибавлю! Все желали мне успеха. Я слышал крики с трибун: «Виктор, давай 17,40! Давай четвертую медаль! Вспомни Мехико!» Слышал и никак не мог сосредоточиться. А тут еще этот проклятый ветер. Решил ждать до конца. Остается минута... остается 20 секунд... 10... 5... Пора! Я рванулся навстречу ветру.

Все, что оставалось еще во мне, выплеснулось в этом прыжке. Вонзился в песок и чувствую, не могу встать. Ну не могу, и все тут. «Виктор, вставай, — приказываю себе, — вставай. Не поползешь же из ямы на четвереньках». Встал и, хромая на обе ноги, проковылял к скамейке. Что было дальше, помню плохо. Меня поздравлял Уудмяэ, что-то говорил Оливейра, я чувствовал только страшную режущую боль в коленях. На табло горел мой последний результат — 17,24. Цена серебряной медали.

Потом мы с Уудмяэ и Оливейрой стояли на пьедестале почета. Нас приветствовали зрители. На флагштоке поднялись два советских и бразильский флаг. Звучал наш Гимн. Было радостно и немного грустно. Позади четверть века дружбы со спортом и мои четыре Олимпиады. А впереди еще целая жизнь.

Вспоминая эти последние прыжки и серебро четвертой олимпийской вершины, я все-таки нет-нет, да и задаю себе вопрос: «А что если бы в последней попытке не дул встречный ветер?..»

Заключение

Я уже приводил цитаты из своей книги, написанной для молодых спортсменов в 1976 году. Тогда я готовился к Олимпийским играм в Монреале и искренне полагал, что XXI Игры станут для меня последними. Книга заканчивалась такими словами:

«А потом будет год 1980-й. И Московская олимпиада — самая яркая и радостная из олимпиад. Наверное, тогда я буду уже сидеть на трибуне среди зрителей...»