Четвёртая власть Третьего Рейха. Нацистская пропаганда и её наследники

16 января 1943 года в сводке германского Верховного Командования говорилось: «В районе Сталинграда наши войска уже несколько недель ведут оборонительные бои против наступающего со всех сторон противника». Обтекаемая формулировка – «со всех сторон» – стала элегантной заменой для жесткого военного термина «окружение». В мемуарах немецкого фронтовика приводится любопытная зарисовка с натуры (дело происходит в венской гостинице): «Администрация отеля старалась вести себя по отношению к посетителям отеля очень тактично – громкоговоритель был почти всегда выключен, но, когда передавали сводку новостей, его приходилось включать. Среди посетителей ресторанов появилась привычка прекращать все свои разговоры, когда зачитывалось очередное коммюнике вермахта. Первым делом сообщили новости из Сталинграда. Всем, знакомым с терминологией, использовавшейся в подобных коммюнике, было ясно, что конец окруженной там группировки близок» (33). Забегая вперед, скажем – после Сталинграда большинство немцев приспособились распознавать в военных сводках новые формулировки (например, «подвижная оборона», «планомерный отход»), различать нюансы, научились читать между строк. Во всяком случае, об этой тенденции своим получателям, в том числе и Геббельсу, сообщали сводки СД.

Когда на Волге для немцев все уже было кончено, наступила праздничная для режима дата – 30 января, День взятия власти. Уже отмечалось, что не найдя в себе сил выступить с традиционным обращением к народу, Гитлер поручил Геббельсу прочитать речь в берлинском «Спортпаласте» от имени фюрера. «Его речь была откровенной до предела. Несколько раз он назвал войну тотальной…» (34)[51] (Подробнее см. главу «Работа с аудиторией»). А вскоре, 3 февраля ОКВ опубликовало специальное коммюнике, причем его обнародованию предшествовала вторая часть Пятой симфонии Бетховена и приглушенная барабанная дробь: «Сталинградское сражение завершилось. Верные своей клятве сражаться до последнего вздоха, войска 6-й армии под образцовым командованием фельдмаршала Паулюса были побеждены превосходящими силами противника и неблагоприятными для наших войск обстоятельствами» (35). Гитлер объявил четырехдневный национальный траур, на время которого закрывались все кино, театры и варьете. А уже 7 февраля 1943 года свет увидела статья Геббельса «Горький урок». Лейтмотивом в ней стала фраза «мы слишком хорошо жили, несмотря на войну». Он вспоминает, как в прошлую зиму немцы собирали теплые вещи для фронта, и добавляет: «Сегодня фронт нуждается не столько в теплой одежде, сколько в людях». Он повторяет: «В бесчисленных письмах буквально ото всех слоев нации звучит настойчивое требование перейти к тактике тотальной войны» (36).

Знаменитая речь Геббельса о «тотальной войне» многократно описана, в том числе и в этой книге, и в данной главе мы ее касаться не будем. Заметим лишь, что аналитики СД, изучив общественный резонанс, отмечали – на народ большое впечатление произвела информированность министра пропаганды и то, что он полностью в курсе настроений немецкой общественности. Рейтинг доверия к главному пропагандисту страны значительно вырос. Возросшее доверие дало ему возможность с новыми силами взяться за идеологическую обработку немецкого народа. Бомбардировки германских городов, требование безоговорочной капитуляции, отношения между западными державами и Советским Союзом – все шло в работу и являлось козырями в руках немецкой пропаганды, которыми она пользовалась весьма эффективно.

Но время продолжало безвозвратно уходить, а похвастаться нацистским пропагандистам, по большому счету, было нечем – долгожданное наступление вермахта летом 1943 года под Курском и Орлом, так называемая «Операция «Цитадель»», провалилось. Немецкие войска после десяти дней атак были вынуждены отступить. Впрочем, об этой операции широкие массы даже и не узнали (37).

Параллельно менялись представления немцев о своих самых яростных врагах – русских. В 1943 году СД передавала: немцы, сталкиваясь с работниками с востока и советскими военнопленными, с удивлением констатировали, что: «1. Русские в большинстве оказались религиозными людьми; 2. Рабочие с востока изобретательные и интеллигентные труженики, часто высказывающие техническую одаренность; 3. Лишь небольшой процент из них является неграмотными; 4. Большевизм вовсе не разрушил семью – семейные узы и твердая семейная мораль русских были очевидными; 5. Русские не подвергались у себя на родине физическому наказанию и принудительной работе» (38). Ну, насчет принудительной работы – это смотря где. А вот многие штампы нацистской пропаганды о недочеловеках явно дали трещину. Червь сомнений, похоронные марши военных сводок и грохот бомбардировок способствовали отрезвлению немецкого народа, чего нацистам допустить было никак нельзя.