Четвёртая власть Третьего Рейха. Нацистская пропаганда и её наследники

Простым эсэсовцам за участие в умерщвлении людей полагался дополнительный рацион: десять сигарет в день, четверть литра водки, полкило колбасы. Аналогичные льготы получали и другие убийцы. Приказ французского гестапо в Гавре: «Принять меры к тому, чтобы члены карательной команды в перерывах между отдельными карательными акциями получали дополнительный паек для освежения. Рекомендуется иметь наготове сигареты или шнапс для укрепления нервов» (45). Кстати, о спиртном. Очень быстро завоеватели оценили все достоинства и недостатки «русского шнапса» (самогона). 8 июня 1944 года командир 889-го охранного батальона капитан Лемке издал специальный приказ по этому поводу: «Выгоняемый русскими шнапс содержит в себе много ядовитых примесей, делающих его очень вредным для здоровья. Поэтому употреблять его военнослужащим и вольнонаемным лицам запрещено. Несоблюдение этого приказа будет рассматриваться как непослушание в военное время» (46). Но, разумеется, подобные приказы игнорировались. Также офицерский состав СС отменно кормили: «Сегодня прекрасный воскресный обед – томатный суп, половина цыпленка с картофелем и красной капустой, чудесное ванильное мороженое» (47). Последняя сентенция принадлежит одному из руководителей нацистского концлагеря.

Надо отметить, сама будничность массового уничтожения людей, которым занимались СС, была хорошо продумана и имела определенный психологический подтекст. Если бы распоряжения (например, о депортации), отмечали, скажем, красным грифом «совершенно секретно», они привлекали бы излишнее внимание, могли вызвать сомнения, а то и протесты. А так их обычное оформление делало как бы само собой разумеющимся их рутинное выполнение. И, понятное дело, возможность получить заслуженную награду за слепую исполнительность.

Согласно приказу «О поселениях СС», на оккупированных территориях создавались специальные населенные пункты, куда направлялись раненые в боях полицейские и эсэсовцы. В официальном печатном органе РСХА «СС-Ляйтхефте» («Направляющие тетради СС») появилась едва ли не постоянная рубрика, в которой эсэсовцы отвечали на вопрос: «Как я стал поселенцем на немецком Востоке?» Впрочем, не только немцы раздавали нашу землю своим солдатам. В союзной гитлеровцам венгерской армии обещали, что солдат, подбивший советский танк, получит 30 гектаров земли на Украине, а за захват советского военнопленного выдавали всего-то 1000 папирос (48).

В армиях захватчиков поощряли военнослужащих и другими способами. Таковым мог стать талончик в публичный дом в качестве награды за вражеского офицера выше командира роты или пулеметный расчет. За нарушения дисциплины солдата могли лишить полагающегося по графику посещения борделя. «И вот я снова в Ростове, опять перешедшем в наши руки и сильно разрушенном после необычайно сильной бомбардировки немецкой авиацией. Поперек главной улицы над головой – ярко освещенный транспарант: «Солдаты, остерегайтесь смертельных азиатских венерических болезней! «» (49).

В каждой «комнате для свиданий» должен висеть плакат «Половые отношения без противозачаточных средств – строго запрещены!» Но, не доверяя наглядной агитации и сознательности солдат, для предотвращения заразы оккупанты издавали и драконовские постановления: «Смертью караются женщины, заражающие немцев или лиц союзных наций венерической болезнью, несмотря на то, что они перед половым сношением знали о своей венерической болезни. Тому же наказанию подвергается проститутка, которая имеет сношения с немцем или лицом союзной нации без резинового предохранителя и заражает его» (50).

Некоторые солдаты сознательно стремились подцепить венерическую болезнь, надеясь оттянуть момент возвращения на фронт, о чем они откровенно пишут в своих мемуарах: «Ты хочешь сказать, поскольку он (триппер) настолько безобиден, то есть смысл подцепить его намеренно?

– Ну, конечно, ты просто лопух, если не знаешь этого! Что ты мне дашь, если я тебя сведу с местной шлюхой, которая абсолютно надежна? Все, что ей нужно – это несколько сигарет, и дело в шляпе. Лучше всего подцепить болезнь как раз перед тем, как тебя собираются выписывать» (51).

В офицерских публичных домах имели право работать только истинные немки, выросшие в исконных германских землях Баварии, Саксонии или Силезии, ростом не менее 175 см, обязательно светловолосые, с голубыми или светло-серыми глазами и хорошими манерами. В борделях должны иметься ванные с горячей и холодной водой и обязательный санузел. Со временем в публичных домах стали работать и местные украинские и русские девушки. Как правило, их туда приводил голод. Денег девушки обычно не брали. Буханка хлеба – плата гораздо более щедрая, чем быстро обесценивавшиеся рубли. Иногда дефицит женщин восполняли жительницы Прибалтики.