Четыре голубки

Их провели по залу с высоким потолком и гуляющим эхом в гостиную поменьше, где лорд Фалмут в запачканном дорожном костюме ел мясной пирог.

— А, джентльмены, — сказал он, — вам пришлось подождать. Прошу, садитесь. Выпьете со мной по бокалу вина?

Хик бросил взгляд на спутника, потом бочком занял место у дальнего конца стола. Николас Уорлегган последовал его примеру, но вежливым жестом отказался от вина.

— Я спешно приехал из Портсмута, — сказал Фалмут. — Вчера вечером еще был с друзьями неподалеку от Эксетера. Дела задержали мой отъезд этим утром, по дороге у меня даже не было времени перекусить.

— Что ж, — сказал Хик и шумно откашлялся. — Ваше сиятельство несомненно желает обсудить...

— Раз уж вас заставили прождать так долго, — прервал его лорд Фалмут, — то не стану больше вас томить. — И он потомил их еще некоторое время, пока набивал рот курицей и разрезал следующую. — Новым членом парламента станет мистер Джереми Солтер из Эксетера. Он выходец из старинной и знатной семьи, кузен сэра Бэзила Солтера, шерифа Сомерсета. У него есть кой-какие родственные связи с моей семьей, однажды он уже был в Палате от Арандела, что в Сассексе. Он во всех смыслах подходящая кандидатура и составит отличную пару с другим нынешним членом парламента, капитаном Говером.

Он снова набил рот и подал знак лакею за своей спиной, чтобы положил на тарелку еще пирога.

— Члены городского совета, — начал Хик. — Члены городского совета во время вашего отсутствия несколько раз провели заседание и...

— Да, — Фалмут порылся в кармане. — Разумеется, им понадобится полное имя. Оно у меня тут. Прошу, передайте членам городского совета прямо поутру. Как раз успеете к выборам, — он протянул листок бумаги лакею, а тот передал его Хику, который взял лист дрожащими пальцами.

— А что насчет мистера Артура Кармайкла? — тихо спросил Уорлегган.

— Я виделся с ним в Портсмуте. Да, он может принести пользу Труро, поскольку занимается контрактами со флотом, но в других отношениях он не подходит.

Все замолчали. Пот капал с Хика прямо в бокал с вином.

— Возможно, лорд Фалмут, — сказал Уорлегган, — вас удивило мое присутствие здесь вместе с мистером Хиком. Обычно...

— Вовсе нет. Вам всегда здесь рады. А теперь, господа, как вы понимаете, я страшно устал, да и вам придется целый час добираться до дома.

— Обычно, — настойчиво продолжил Николас Уорлегган, — мистер Хик приезжал сюда один. Но мы должны сообщить вам о решении, ваше сиятельство, принятом вчера вечером на встрече членов городского совета. И потому вместе с мэром послали еще одного человека, чтобы засвидетельствовать его слова.

Виконт Джордж Ивлин Боскауэн третий налил себе еще один бокал и глотнул вина. Он не потрудился поднять взгляд.

— И что же такого, мистер Хик, вы собираетесь мне сообщить, что не может подождать до завтра?

Хик поперхнулся.

— Во вторник, ваше сиятельство, в моем доме в Труро состоялось собрание, а потом еще раз вчера вечером, на котором присутствовали многие члены городского совета. И на этой встрече было высказано значительное недовольство и разочарование методом выбора кандидата. Как известно вашему сиятельству, городской совет Труро многие годы полагался на семью Боскауэнов и относился к ней с высочайшим уважением и дружественно. Вы, ваше сиятельство, а прежде и ваш глубокоуважаемый дядя, назначались главным судьей округа, и двух джентльменов из вашей семьи несколько раз выбирали представлять округ в парламенте, выбирали из благороднейших побуждений и бескорыстно, смею заверить, без какой-либо коррупции и честно, как со стороны выборщиков, так и со стороны кандидатов. Но в последние годы... во время последних выборов и до того...

— Короче говоря, мистер Хик, — оборвал его лорд Фалмут. — Что вы пытаетесь до меня донести? Я устал, а время позднее. Мистер Джереми Солтер — прекрасный кандидат, и я не вижу препятствий для его избрания.

Хик глотнул вина.

— Разумеется, ваше сиятельство, поскольку два представителя вашей семьи без труда и затрат вернулись в парламент, ваше влияние будет так же велико, как и прежде. Да и ни один человек не сумеет его пошатнуть...

— А кто вообще предполагает, вернее, смеет предполагать, что оно пошатнулось? — спросил лорд Фалмут.

Хик закашлялся и стал вытирать лицо мокрым платком.

— Мистер Хик хочет сказать, милорд, — вставил Николас Уорлегган, — что члены городского совета больше не могут терпеть, чтобы с ними обращались, как с крепостными, послушными воле вашего сиятельства. Вчера вечером они приняли решение и подтвердят его завтра на выборах.

Повисла гнетущая тишина. Лорд Фалмут посмотрел на Уорлеггана, потом на Хика. И снова принялся за еду.

Поскольку все молчали, Николас Уорлегган продолжил: