Четыре королевы

Однако Карл не мог открыто обсудить с Людовиком эту тему. Граф Анжуйский хорошо знал брата: если король Франции учует хотя бы намек на честолюбие или личный интерес в просьбах Карла, он откажет наотрез. Честолюбие и жажда обогащения для него были греховны. Следовало также учесть неприязнь королевы Франции к мужу младшей сестры; если Маргарита заранее узнает что-то об их замыслах, она будет противиться кандидатуре Карла изо всех своих немалых сил. Потому Карлу и Беатрис необходимо было изобразить благородную незаинтересованность в результатах предприятия. Карл должен был подождать, пока папа не докажет старшему брату при помощи соответствующих религиозных и юридических аргументов то, что давно уже знал весь христианский мир: граф Анжуйский является самым подходящим, самым реальным, по сути, единственным человеком, способным выполнить задачу. Лишь после этого Карл рассмотрит предложение папы и позволит убедить себя, ради службы Церкви, вопреки своей природной скромности и праведности, что он должен принять королевство Сицилия.

Папа, француз по происхождению, понимал это и сыграл свою роль хорошо. Он направил в Париж Альберто Парму, своего личного секретаря и специалиста по церковному праву, с целью изложить дело перед королем. Альберто работал над проблемой сицилийского наследования в течение десяти лет. Именно он первым предложил королевство Ричарду Корнуэллу в 1252 году; он же, получив от Ричарда отказ, встретился с Элеонорой на новогоднем празднике, где была выдвинута кандидатура Эдмунда; он же в первый раз предложил корону Карлу Анжуйскому, но натолкнулся на запрет Людовика, не позволивший младшему брату занять это место.

В письме к папе, отправленном в 1262 году из Парижа, Альберто перечислил все возражения Людовика и свои ответы на них. Как и предвидели Карл и Беатрис, король Франции был против получения младшим братом короны Сицилии по моральным соображениям. Людовик считал, что нужно уважать наследственные права Конрадина (к этому времени уже стало известно, что мать мальчика обманула заговорщиков); не следовало также забывать об интересах Эдмунда.

Но после десяти лет трудов Альберто был очень хорошо подкован и знал все аргументы за и против, законные и правдоподобные, касательно этого конкретного случая — и отвел все возражения короля, тщательно анализируя статьи папского права. Более того, Альберто доходчиво объяснил, что никакой крестовый поход в Святую Землю не будет возможен в будущем, пока Манфреда не свергнут. Эта стрела попала в цель. Дискуссия закончилась тем, что король Франции уступил и позволил предложить престол Сицилии Карлу.

Но и теперь Карлу пришлось ждать обещанного приза; Манфред, прослышав об опасности, попытался умиротворить папу, предложив отобрать Константинополь у греков. Людовик настаивал, чтобы к этому предложению отнеслись серьезно, и уговаривал Урбана IV вернуть отлученного Манфреда в лоно Церкви. Папе пришлось еще год улещивать Людовика, пока не выяснилось, что Манфред сделал свое предложение лишь для того, чтобы выиграть время. Только в мае 1263 года Людовик окончательно решился и позволил папе предложить корону Сицилии Карлу; формальное предложение привезли 17 июня в Париж, где тогда гостил Карл. Поддерживая видимость, будто эту честь навязывают герою против воли, Урбан IV 20 июня написал также Альфонсу де Пуатье, прося графа повлиять на младшего брата, чтобы уговорить его согласиться.

Письменное предложение папы содержало целый ряд ограничений. Карлу воспрещалось желать для себя северную или центральную Италию, а также восстанавливать империю. Он не должен был добиваться каких-либо других постов в Италии, кроме королевской власти над Сицилией. Ему запрещалось назначать людей на церковные должности или пользоваться бенефициями с вакантных церковных постов. Он мог быть низложен папой в любой момент и не имел права оспаривать его решение военным путем. Он должен был взять на себя остаток долга Генриха и выплачивать ежегодно десять тысяч золотых (впоследствии сошлись на сумме восемь тысяч). Людовик еще добавил постскриптум — Карл должен был удовлетворить требования Маргариты относительно провансальского наследства.

Беатрис и ее муж перехитрили королеву Франции; ко времени, когда Маргарита распознала интригу, назначение Карла стало свершившимся фактом. Она наверняка горячо протестовала, поскольку и Урбан IV, и Людовик IX согласились, что Карл должен возместить Маргарите ее потери, прежде чем заняться Сицилией.

Карл согласился на все без возражений. Это само по себе указывало на глубину его желания.