Четыре крыла Земли

Я еще раз посмотрел на ребят. У женатого вид всегда более ухоженный, чем у ешибохера – и любимая о нем заботится, и сам он все время стремится выглядеть покрасивее да поопрятнее – в других-то слоях общества стараются принарядиться для публики, а у нас для собственной жены. А тут – потрепанные куртки, застиранные футболки и ковбойки, неглаженые полотняные брюки... Нет, эти ребята еще под хупой не стояли. Тогда почему колель?

– А потому, – смеется маленький темнокожий йеменец, – что у всех нас есть невесты, и мы все хотим одновременно поставить себе хупы здесь, в Канфей-Шомроне. И, соответственно, пополнить Канфей-Шомрон несколькими новыми семьями...

С этого йеменца, его звали Яир Гиат, все и началось. Как впоследствии оказалось, он обзвонил разные ешивы, руководимые учениками и последователями рава Кука, выяснил, кто из учеников готовится к хупе, после чего предложил женихам всем одновременно провести хупу в Канфей-Шомроне, а затем там же и поселиться. Желание изъявили десять женихов. И семь невест. Двое женихов после скандалов со своими нареченными вынуждены были отпасть и остаться на «большой земле». Одна невеста капитулировала.

– Чья? – невольно спросил я, не желая, чтобы хотя бы одна девушка ехала сюда против своей воли, только из стремления угодить будущему мужу.

– Моя, – ответил Яир.

Невеста маленького черненького Яира оказалась белокурой русскоязычной красавицей чуть-чуть выше его ростом. Что, впрочем, не знающего комплексов парня совершенно не смущало. Когда они вошли в мой кабинет, пока девушка переминалась с ноги на ногу, застыв на пороге, он деловито плюхнулся в кресло и, указав на другое, пригласил подружку:

– Присаживайся, Керен!

Я оторопел. В общем-то, молодежь у нас расторможенная, но в отношениях с раввинами делается исключение. А я имею счастье или несчастье принадлежать именно к этому сословию.

Между тем Яир, не глядя на меня, вновь воззвал к будущей жене:

– Ну Керен!

– Катя я! – пробасила блондинка, после чего я окончательно почувствовал себя обитателем сумасшедшего дома, встретившимся с коллегами по несчастью.

– Понимаете, – обратился ко мне, забыв представиться, Яир – когда я что-нибудь говорю, моя возлюбленная обязательно должна сказать наоборот. Правда, КАТЬЯ?

– Я не Катя, я Керен, – с жутким акцентом ответила девушка и улыбнулась, давая понять, что здесь разыгрывается какой-то несерьезный спектакль.

– Вот что, Катя-Керен и Яир, – сказал я, решительно поднимаясь. – Сейчас мы с вами пойдем обедать, моя жена все приготовила. Сегодня вы заночуете, Яир – у нас, девушка – у наших друзей. Завтра должны привезти первые караваны. Но прежде объясните, что означает нарочитая фамильярность, с которой вы сюда вломились, и то странное представление, которое вы здесь устроили.

– Вот видишь! – по-прежнему игнорируя меня, укоризненно обратилась красотка к жениху. – Я же говорила, что мы только рассердим рава!

Йеменец вскочил, словно какая-то пружина, вырвавшись из сиденья, воткнулась ему в зад.

– Да неужели же! – воскликнул он, сцепив пальцы на груди, – рав хотя бы минуту усомнился в том безмерном уважении, которое мы к нему испытываем? Но тратить его время на церемонный обмен любезностями и вручение вверительных грамот тоже не хотелось. Поэтому мы решили сразу продемонстрировать, с кем раву предстоит иметь дело – что собою представляет его покорный слуга, который лишь благодаря своей напористости и бесцеремонности сумел сколотить новую группу учеников...

И, передразнивая сам себя, он быстро заговорил.

– Значит так, Моше... Что? Не Моше, а Элиэзер? Неважно! Элиэзер так Элиэзер! Так вот, Элиэзер! Думать тут нечего. Я тебя записываю! А Саррочке своей... ах не Саррочке, а Элиноам? Вот парочка подобралась! Ей как, сам позвонишь или пусть лучше моя Керен?

– Но Керен вроде как сама не рвалась ехать! – пролепетал я, давясь от смеха.

– Ну да, ну да! – закивал Яир. – Я ведь имел неосторожность ей это предложить. Но стоило мне сказать, что я категорически против переселения в Канфей-Шомрон, как она тотчас же начала собирать вещи.

К этому моменту я уже просмеялся и сумел взглянуть немного под другим углом на появившуюся в моем доме парочку.

– Начала собирать вещи, говоришь? – протянул я. Парень вопросительно уставился на меня, чувствуя мое недовольство. – Ладно, с твоей невестой все понятно, хотя полагаю, сцену «Я не Керен, я Катя – я не Катя, я Керен» вы репетировали не один раз. Но что касается тебя, дорогой Яир Гиат, по-моему, то, что ты называешь напористостью, выглядит элементарной беспардонностью.

Бедняга потупил очи. Я же неумолимо продолжал:

– Теперь, полагаю, шоу окончено – вы снова, и на этот раз навсегда – становитесь самими собой. Как я понимаю, завтра заезжают ваши товарищи, а через две недели – коллективная свадьба».

* * *