Четыре крыла Земли

На дорожке, ведущей к солдатским блиндажам, возникла знакомая широкоплечая мелкоголовая фигура. Сержант Шмуэль Барак приближался, пошатываясь. Его фигура росла, росла, пока не заслонила собой сосны, кусты и пригорки, все яснее проступающие в зыбком свечении рассвета.

– Капитан, – сказал сержант, окинув мутным взглядом командира, сидящего на постеленном на траву одеяле – вот!

И он протянул Коби какой-то маленький неясного еще цвета предмет. Это был мобильный телефон. «Нокия». Коби взял аппарат и посмотрел в лицо своему любимцу. Лицо было красным, даже с каким-то синим отливом. Под глазами отвисали черные мешки. Видно было, что, хотя Шмуэль, как дисциплинированный боец, уже приступил к своим обязанностям, ему бы еще лежать и лежать.

– Откуда это? – спросил туго соображающий из-за неожиданно заострившейся головной боли Коби.

– Только что один рядовой передал, – мрачно объявил Шмуэль. – Просил не называть имени. Вчера вечером ему срочно нужно было позвонить – он влетел в палатку и схватил первый попавшийся... лежал у рядового Левитаса на тумбочке. А потом машинально сунул в карман.

– Так и вернул бы его Левитасу, – еще не понимая, пробормотал Коби.

Сержант молчал. «Парень, охранявший ворота» – зазвучало в мозгу.

– Шауль?! – буквально вскрикнул Коби. Сержант кивнул.

– Но у него же невеста, – прошептал Коби. – Не помню, как зовут...

Сержант пожал плечами. Коби повертел мобильник в руках и нажал на кнопку включения. Телефон запел и засветился. И тотчас же в самарийском сосновом лесу зазвенела сороковая симфония Моцарта. Коби поднес телефон к уху. Не дожидаясь «алло» в трубке заплескался девичий голосок:

– Алло, Шауль?! Это Сегаль! Я так за тебя волнуюсь! Мне привиделось что-то страшное! Как ты там? Ты жив? Почему ты молчишь?!

Глава седьмая Музыка для птиц

– ...Короче, Диаб, после поражения в Канфей-Шомроне, наш последний шанс – это плато Иблиса! Тех, кто засел там, надо ликвидировать. Вся Палестина придет в восторг, узнав, что «Мученики» уничтожили полроты евреев. Это же побольше будет, чем в Дженине три года назад!{В 2002 году в Дженине после кровопролитного боя была уничтожена группировка, совершавшая особо жестокие терракты против мирных жителей Израиля. Израильская левая и международная демократическая пресса восхищались героизмом террористов и окрестили Дженин «палестинским Сталинградом».} Пусть захватить базу нам не удалось, но, по крайней мере, лицо свое мы спасем!

«Свое» – это значит твое лицо, – подумал Диаб. – И ради этого я должен буду положить пару десятков ребят!»

Словно угадав его мысли, Мазуз произнес тоном утешителя:

– Много наших там не поляжет – большинство израильтян подорвется на минах, а тех, кто прорвется, вы расстреляете у Разрушенного дома.

«Не хочу я никого расстреливать, – вдруг подумал Диаб, – и чтобы наши погибали, тоже не хочу. Ни чтобы много погибало, ни чтобы мало».

Мазуз уже отъединился, а он все стоял в нерешительности возле кипариса, посаженного, должно быть, лет шестьдесят назад хозяином этого дома. От дома, впрочем, остались лишь полуметровые стены из тесаных камней. Диаб задумался. Ну что он может сделать? Ослушаться приказа? Уйти в бега? Да, конечно, сейчас Шихаби – генерал без армии. И все же он еще генерал. Если его сейчас не сожрут, он вновь наберется силы и тогда, в будущем, все припомнит. И не поздоровится тому, кто сегодня неосторожно разожжет в нем гнев!