Четыре крыла Земли

Коби понимал, что все это может оказаться блефом, что те двое, как и следовало ожидать, удостоверений не имеют, а этому Манделю... если он, скажем, и впрямь работает в ШАБАКе, утащить бланк и подделать приказ ему ничего не стоит. То есть кто сказал, что ШАБАКник выполняет именно задание ШАБАКа? Кстати о тех двоих...

– Почему у ваших подчиненных нет удостоверений? – спросил он, тщетно пытаясь придать голосу твердость.

– Капитан, – усмехнулся его оппонент, – вам не кажется, что вы задаете слишком много вопросов? Освободите моих людей, передайте в мое распоряжение террористов и их пособника, и я, так и быть, не буду писать на вас рапорт.

«Ну и подлая же сволочь! – подумал Коби. – Как бы это его вывести на чистую воду?»

Все с надеждой смотрели на Коби – что тот предпримет? Кто-то из поселенцев, уверенных, что решается их судьба, стал читать «Шма Исраэль». А Коби стоял, теребя в руках проклятую бумагу, и не знал, что предпринять. Чем дольше он мешкал, тем наглее становился взгляд Манделя, тем четче читалось в этом взгляде:

«Ну? Живо!»

Но, как видно, зря, намекая на Коби, отец его говорил, что на некоторых сыновьях природа уходит в бессрочный отпуск. Да, действительно, какое-то время он тупо смотрел в эту бумагу, не зная, что делать, но именно на этой бумаге, в самом низу, под чертой, Коби и нашел ответ на проклятый вопрос!

И тогда Коби вытащил свою изящную черную «мотороллу» и, демонстративно вглядываясь в дрожащий у него в руке листок, начал набирать номер.

– Что вы делаете?! – вскрикнул ШАБАКник, явно не ожидавший такого разворота событий. Вот оно! Тут-то он и выдал себя с головой!

– Звоню по указанному здесь телефону, – спокойно объяснил Коби. – Хочу все, что здесь написано, услышать лично. Он ткнул себя указательным пальцем в ухо.

– Не надо! – заорал окончательно потерявший самообладание Нахум Мандель.

Коби посмотрел на него в упор и приказал Бараку:

– Задержите этого типа, пока не выяснится, на кого он работает. – Не смейте! – верещал незадачливый интриган, дергаясь в жестких руках парашютистов. – Вы не смеете! Я сотрудник ШАБАКа! Я буду на вас жаловаться! Вы задержали сотрудника ШАБАКа! При исполнении!..

– В отдельное помещение! – кивнул Коби Бараку.

Поселенцы, да и большинство солдат отреагировали аплодисментами. Коби с удивлением взглянул на умиленные лица бородачей – мол, вы-то здесь при чем. Кто-то перехватил его недоуменный взгляд, обратил на него внимание соседа. Тот – еще чье-то. Овация начала стихать. Через доли секунды вновь воцарилось молчание, приправленное горечью от сознания того, что радость была преждевременной. Все опять посмотрели на Коби – что он решит с поселенцами. А Коби в этот момент и не думал о поселенцах. Он вообще ни о чем не думал. Он стоял на крыльце, курил и мурлыкал что-то вроде «Ни слова больше» – созданной израильским транссексуалом Адерет и ди-джеем Двиром Халеви песни, которая в тот год – к удивлению случайно узнавшей об этом израильской публики и в первую очередь самих авторов – стала хитом сезона на бейрутском радио. Он знал, что сейчас Мандель лихорадочно набирает столь знакомый ему, Коби, номер, и что вслед за этим начнет взывать его собственный мобильный телефон. Он ждал этого зова. И дождался.

«Милый, ответь это я!» – произнес нежный девичий голосок. – «Милый, ответь, это я! Милый, ответь, это я!» Все заулыбались, кроме Коби. Он посмотрел на дисплей мобильного телефона и увидел, что там высветился тот самый номер, который он и ожидал увидеть. Тогда он откинул крышку мобильного и сказал: «Здравствуй, папа!» Потом, подумав, добавил: «Капитан Яаков Кацир слушает!»

* * *

«Я сжигаю мое наследие. Я говорю:

«Земля моя девственна, в моей юности нет могил».

Я превыше Аллаха и Сатаны. И струится моя тропа

Над тропинками Сатаны и Аллаха».