Четыре крыла

– Сын пропал. Убили его. Без вести пропал сыночек мой ненаглядный. Руслан мой… Кровиночка моя… Сгубили его злые люди! И не знаю я даже, где могилка его. А может, и нет никакой могилы. Тело его собаки бродячие гложут… Кости его неупокоенные, не похороненные мной…

Женщина рыдала горько, безутешно. И сердце Клавдия Мамонтова заныло. Женщина размазывала по залитому слезами лицу остатки туши и желтую дешевую пудру, трясущимися руками доставала из старой сумки коробку с лекарствами, сыпала таблетки на ладонь, но ее натруженные распухшие руки ходили ходуном, и таблетки падали на пол.

Клавдию Мамонтову казалось – белые колесики таблеток шлепались на ковровое покрытие с почти железным стуком. Или то кровь билась у него в висках?

Макар Псалтырников быстро наклонился и начал собирать таблетки.

– Спасибо, спасибо вам, я и с пола их заглочу, – шептала лихорадочно женщина, давясь слезами. – Они ужас дорогие. Мне врач прописал. Полторы тыщи стоят… одна коробочка. У меня давление скачет и диабет… Ох, простите меня! – Женщина порывалась встать с дивана. – Нам нельзя, персоналу… Администратор увидит, что сижу на их мебелях, станет орать.

– Тихо, успокойтесь, вам надо отдохнуть. – Макар опустился рядом с женщиной на диван и протянул ей на ладони таблетки. – Администратора не бойтесь. Я все улажу. Да он и сам поймет ситуацию. Здесь камеры внизу, в холле, да?

Женщина затравленно кивнула и поежилась, озираясь по сторонам.

– А наверху, в спальнях? – спросил Клавдий Мамонтов.

– Наверху вроде нет. Точно я не знаю, – женщина затрясла головой. – Но в холле есть и в кухне. На пульте охраны видели, как я грохнулась здесь у вас. Вот дура… Простите меня.

– Не за что вам извиняться, – успокоил ее Макар.

Сюда – на диван в холл виллы Парк-отеля он принес ее на руках с кухни, когда она потеряла сознание и упала.

Они оба услышали стук падения. Ее крик – она ударилась об пол всем телом плашмя. И подбородком. На нем уже наливался чернотой огромный синяк. Удар подбородком – болевой шок. Даже проваливаясь в обморок, она кричала от боли.

Уборщица в загородном отеле. Тихий и безмолвный призрак в синей робе со шваброй и ведром. Та, кого постояльцы обычно не замечают. А если и видят, сразу забывают.

– Я коттедж перепутала, – всхлипнула она, глядя на кулак с зажатыми в нем таблетками. – Простите. Меня на ресепшен в третий послали туалеты мыть и душевую с сауной, а я перепутала. Пришла в ваш пятый. А вы еще не съехали. Мы не убираем номера и коттеджи при постояльцах. Не беспокоим. А я вломилась, да еще шмякнулась на кухне. В глазах у меня вдруг потемнело. Такая тяжесть на сердце… Сегодня ведь…

– Что? – тихо спросил ее Клавдий Мамонтов.

– Сегодня его день рождения. – Уборщица подняла на него мутные карие глаза, опухшие от слез. – Сыночка моего единственного, Руслана. Я все ждала. Думала – вдруг он в свой день рождения объявится, если жив. Не может он мне – матери – в свой день рождения не позвонить, не подать весточку, если живой и просто уехал… оставил меня… скрылся… Но нет от него ничего. Знак – мне, выходит, свыше. Нет его в живых. Убили его…

– Как ваше имя-отчество? – спросил Макар уборщицу.

– Роза Равильевна.

– Меня зовут Макар. А это мой друг Клавдий.

– Мамонтов, – представился Клавдий уборщице. – Я сейчас работаю телохранителем семьи Макара, а прежде служил в полиции.

Уборщица Роза недоуменно воззрилась на него. Клавдий Мамонтов и сам не мог понять – зачем он говорит ей о себе? Изможденная работой женщина возрастом далеко за пятьдесят. Располневшая, слегка неуклюжая, с крашеными волосами, собранными в короткий хвостик, с распухшими ногами, втиснутыми в резиновые «клоги».

– Роза Равильевна, вы ели сегодня что-нибудь? – спросил Макар.

– Да… то есть нет, не успела, – уборщица Роза, словно испугавшись, втянула голову в плечи. – Я в шесть встаю, у меня здесь смена в восемь начинается. Я всю неделю пашу сейчас без выходных. У нас треть уборщиков ушла, когда мигрантов начали проверять, они к себе домой дернули вместе с женами. Мои сменщицы-таджички уволились. Мне выходные отменили. Обещали заплатить. Только у нас за опоздание на работу деньги сразу вычитают. И много. С деньгами туго у меня. Холодильник совсем пустой дома…

– У вас диабет, вам надо питаться регулярно. Тихонечко вставайте, я вам помогу. – Макар поднялся и предложил уборщице руку – галантно, словно аристократке. – И пойдемте.

– Я уйду, уйду, я вам больше мешать не стану. – Роза тяжело оперлась одной рукой о диван, стараясь выбраться из его мягких подушек. – Извините за беспокойство…

– Мы с вами сейчас заглянем на кухню, нам завтрак до вас официант привез, – словно ребенку пояснил уборщице Макар. – Вам надо поесть, набраться сил.

Клавдий смотрел на своего друга.