Четыре Любови (сборник)

…Первый раз, не считая церемониального шампанского, они выпили, когда погасло световое табло и можно было отстегнуться. Ким была сама любезность, она работала только на их привилегированный салон. Распоряжался всем Армен. Никто не возражал, боясь впасть в немилость благодетеля, туманно намекавшего на особые летные финансовые полномочия, предоставленные ему продюсером. Дикое прошлое, по воле случая закинувшее их из рабовладельческих будней сразу в высшую и последнюю стадию пан-американского поднебесного капитализма, минуя все остальные возможные переходы, никак не отпускало. Но напиться хотелось страшно… Бесперебойная подача спиртного из разноцветных бутылок обеспечивалась попервоначалу при содействии Ким, но затем, по мере продвижения градуса в молодую кровь, постепенно переросла в робкое, и далее – в регулярное самообслуживание из бара напротив. Ким, казалось, была только благодарна. Она то исчезала вниз, то появлялась снова, иногда передыхая в своем закутке. Со своего крайнего места Армену видны были ее красивые ноги, одна закинутая на другую, и каждый раз, обозревая их, он начинал немного волноваться…

«А где же у них тут это… Сервис… – внезапно вспомнились слова Дэвида. – Неужели она тоже?.. – подумал он о Ким. – Ну хорошо, а если весь второй этаж захочет, тогда как?.. В очередь, что ли? Что-то здесь не так… – Он еще чуть-чуть нетрезво помозговал. – А может, у них специальный этаж есть? Точно… Я же видел лифт, при входе…»

Когда Мыриков появился в их салоне, они как раз чокались. Армен – «Хеннесси», по заявленной им привычке, Сашка Ким – водкой Smirnoff, а Серега – баночным пивом. У Мырикова вытянулась физиономия:

– Что это вы тут себе позволяете? – растерянно спросил он – А?.. Айтанян? – вопрос почему-то был адресован Армену.

– Что вы имеете в виду? – искренне удивился режиссер.

Он залпом опрокинул коньяк и зажевал его лимоном, сладострастно поморщившись. Серега и Ким отставили выпивку в сторону.

– Значит, так, – придя в себя, произнес проректор. – Э-э-э, – он посмотрел на каждого из них, определяя свой выбор, – Баранов, ступайте вниз и займите мое место. Я полечу здесь. Будем заканчивать эти художества…

Серега молча встал со своего кресла и, ни слова не говоря, пошел вниз по лестнице. Потерянная было субординация частично восстановилась. Армен с ненавистью посмотрел на Мырикова, поднялся, демонстративно прихватил из бара непочатую бутылку Smirnoff, пару баночного пива, несколько пакетиков с орешками и пошел вслед за Серегой. Сашка вжался в кресло и остался сидеть на своем месте…

Ким сидела внизу, сбоку от лестницы, в пространстве, отгороженном для бортпроводниц первого этажа. Она приветливо улыбнулась Армену. Тут же изменив первоначальные планы, он, прощально похлопав Серегу по плечу, присел рядом с ней и сразу уловил тонкий аромат духов.

«Интересная вещь, – подумал он про себя, – нашу шмару, любую, самую крутую, надуши тем же самым – все равно так пахнуть не будет. Что-то здесь другое работает. Надо потом спросить у Художника…»