Четыре любви маршала Жукова. Любовь как бой

Пользуясь наступившей темнотой и тем, что горловина была еще не закрыта, остатки войск противника отступили из района Ельни, оставив на поле боя множество убитых, раненых и большое количество разбитых танков и тяжелых орудий. Всего за период боев в районе Ельни было разгромлено до пяти дивизий, противник потерял убитыми и ранеными 45–47 тысяч человек. Врагу дорого обошлось стремление удержать ельнинский выступ.

Утром 6 сентября в Ельню вошли наши войска. Вскоре в городе появились жители, скрывавшиеся от фашистов.

Георгий кратко доложил И. В. Сталину ход сражений и общие итоги Ельнинской операции. Рассказал о доблестных соединениях, частях и их командирах, о потерях фашистских войск. По показаниям пленных, в некоторых частях минометов и артиллерии не осталось совершенно. Танки и авиацию в последнее время противник применял отдельными группами и только для отражения наших атак на важнейших участках. Видимо, эти средства он перебросил на другие направления.

Очень хорошо действовала наша артиллерия даже во вновь сформированных дивизиях. Реактивные снаряды своими действиями производили сплошное опустошение. Георгий осмотрел районы, по которым велся обстрел, и увидел полное уничтожение оборонительных сооружений. Ушаково – главный узел обороны противника – в результате залпов реактивных снарядов было совершенно разрушено, а убежища завалены и разбиты.

Преследуя противника, 7 сентября части вышли на реку Стряну, форсировали ее и получили задачу развивать наступление, взаимодействуя с группой войск Западного фронта генерала П. П. Собенникова.

В результате успешно проведенной операции по разгрому ельнинской группировки противника в войсках фронта поднялось настроение, укрепилась вера в победу. Части увереннее встречали атаки противника, били его огнем и дружно переходили в контратаки. И хотя завершить окружение противника и взять в плен ельнинскую группировку не удалось (для этого тогда не было достаточного количества сил, и в первую очередь танков), но обстановка к 8 сентября сложилась в пользу армии: опасный вражеский ельнинский выступ на левом фланге 24-й армии был ликвидирован.

Не везде, конечно, все проходило гладко. Стрелковая дивизия 43-й армии, получив задачу захватить плацдарм на западном берегу реки Стряны, не обеспечила свой левый фланг после форсирования реки и без должной разведки стремительно двинулась вперед. Молодой, еще недостаточно опытный командир этого соединения допустил большой промах, не приняв нужных мер боевого обеспечения. Этой ошибкой немедленно воспользовался противник. Танковой контратакой он смял боевые порядки дивизии. Советские воины сражались стойко, они умело отражали удары врага, нанося ему значительный урон. Особенно ощутимые потери понесли танковые части противника от нашей противотанковой и дивизионной артиллерии.

Контратака гитлеровцев была отбита, но и части, в которой был Георгий, пришлось на этом участке остановить наступление. Такова была расплата за необдуманные действия командира этой дивизии. Почти до самого вечера 9 сентября пришлось Георгию вместе с командиром находиться на его наблюдательном пункте, исправляя допущенную оплошность.

Сталин вызвал Георгия к себе. В Кремль въезжали в полной темноте. Вдруг резкий свет карманного фонарика ударил Георгию в лицо. Машина остановилась. В подошедшем военном я узнал начальника управления охраны генерала Власика. Поздоровались.

– Верховный Главнокомандующий приказал встретить и проводить вас к нему на квартиру.

Георгий вышел из машины и направился за генералом.

Расспрашивать не стал, зная, что ответа на интересующие его вопросы все равно не получит. Войдя в столовую, где за столом сидели Сталин, Молотов, Щербаков, Маленков и другие члены Политбюро. Георгий сказал:

– Товарищ Сталин, я опоздал на один час.

Сталин посмотрел на свои часы и проговорил:

– На час и пять минут. – И добавил: – Садитесь и, если голодны, подкрепитесь.

Верховный Главнокомандующий внимательно рассматривал карту обстановки под Ленинградом. Присутствующие сидели молча. Есть Жуков не стал и тоже молчал. Наконец Сталин оторвался от карты и, обращаясь к нему, заметил:

– Неплохо получилось у вас с ельнинским выступом. Вы были тогда правы. – Затем Верховный сказал: – Мы еще раз обсудили положение с Ленинградом. Противник захватил Шлиссельбург, а 8 сентября разбомбил Бадаевские продовольственные склады. Погибли большие запасы продовольствия. С Ленинградом по сухопутью у нас связи теперь нет. Население оказалось в тяжелом положении. Финские войска наступают с севера на Карельском перешейке, а немецко-фашистские войска группы армий «Север», усиленные 4-й танковой группой, рвутся в город с юга.

Верховный замолчал и вновь обратился к карте.

Кто-то из членов ГКО заметил:

– Мы здесь докладывали товарищу Сталину, что командование Ленинградского фронта едва ли сумеет выправить положение.

Сталин осуждающе посмотрел на говорившего, но продолжал молчать, устремив свой взор на карту. Неожиданно он спросил:

– А как вы, товарищ Жуков, расцениваете обстановку на московском направлении?