Четыре любви маршала Жукова. Любовь как бой

Георгий понял его и уловил мысль, связывающую воедино положение на разных фронтах, однако ответил не сразу.

– Думаю, что немцам в настоящее время необходимо основательно пополнить свои части. По данным пленных, захваченных из войск группы армий «Центр», противник имеет очень большие потери. В некоторых частях они достигают пятидесяти процентов. Кроме того, не завершив операцию под Ленинградом и не соединившись с финскими войсками, немцы едва ли начнут наступление на московском направлении… Но это, конечно, мое личное мнение. У гитлеровского командования могут быть иные расчеты, иные соображения. Во всяком случае, нам нужно быть всегда готовыми к упорным оборонительным действиям на московском направлении.

Сталин удовлетворенно кивнул, затем без перехода спросил:

– Ну, как действовали части 24-й армии?

– Дрались, товарищ Сталин, хорошо, – ответил он, – особенно 100-, 127-, 153– и 161-я стрелковые дивизии.

– А чем вы, товарищ Жуков, объясняете успех этих дивизий и как оцениваете способности командно-политического состава армии?

Георгий высказал свои соображения. Минут пятнадцать Сталин внимательно слушал и что-то коротко заносил в свою записную книжку, затем воскликнул:

– Молодцы! Это именно то, что нам теперь так нужно. – Затем, без всякого перехода, вдруг добавил: – Вам придется лететь в Ленинград и принять от Ворошилова командование фронтом и Балтфлотом.

Предложение это явилось для Георгия полной неожиданностью, тем не менее он ответил, что готов выполнить это задание.

– Ну, вот и хорошо, – заключил Сталин. – Имейте в виду, – продолжал он, – в Ленинграде вам придется перелетать через линию фронта или через Ладожское озеро, которое контролируется немецкой авиацией.

Затем Верховный молча взял со стола блокнот и размашистым твердым почерком что-то написал. Сложив листок, он подал его Георгию:

– Лично вручите товарищу Ворошилову эту записку.

В записке значилось: «Передайте командование фронтом Жукову, а сами немедленно вылетайте в Москву».

Перед тем как уйти, Георгий обратился к Верховному с просьбой разрешить взять с собой двух-трех генералов, которые могут быть полезны на месте.

– Берите, кого хотите, – ответил Сталин. Затем, немного помолчав, он сказал: – Плохо складываются дела у Буденного на юго-западном направлении. Мы решили заменить его. Кого, по вашему мнению, следует туда послать?

– Маршал Тимошенко за последнее время получил большую практику в организации боевых действий, да и Украину он знает хорошо. Рекомендую послать его, – ответил я.

– Пожалуй, вы правы. А кому поручим вместо Тимошенко командовать Западным фронтом?

– Командующему 19-й армией генерал-лейтенанту Коневу.

Сталин согласился и с этим. Тут же по телефону он дал указание Шапошникову о вызове маршала Тимошенко и передаче приказа Коневу о вступлении в командование Западным фронтом.

Георгий собирался уже проститься, когда Сталин спросил:

– Как вы расцениваете дальнейшие планы и возможности противника?

Так Жуков получил еще одну возможность привлечь особое внимание Ставки к опасному положению на Украине.

– В настоящий момент, кроме Ленинграда, самым опасным участком для нас является Юго-Западный фронт, – сказал Георгий. – Считаю, что в ближайшие дни там может сложиться тяжелая обстановка. Группа армий «Центр», вышедшая в район Чернигов – Новгород-Северский, может смять 21-ю армию и прорваться в тыл Юго-Западного фронта. Уверен, что группа армий «Юг», захватившая плацдарм в районе Кременчуга, будет осуществлять оперативное взаимодействие с армией Гудериана. Над Юго-Западным фронтом нависает серьезная угроза. Еще раз рекомендую немедленно отвести всю киевскую группу на восточный берег Днепра и за ее счет создать резервы где-то в районе Конотопа.

– А как же Киев?

– Как это ни тяжело, товарищ Сталин, а Киев придется оставить. Иного выхода у нас нет.

Сталин снял трубку и позвонил Шапошникову.

– Что будем делать с киевской группировкой? – спросил он. – Жуков настойчиво рекомендует немедленно отвести ее.

Георгий не слышал, что ответил Борис Михайлович, но в заключение Сталин ему сказал:

– Завтра здесь будет Тимошенко. Продумайте с ним этот вопрос, а вечером переговорим с военным советом фронта.

Прошло несколько дней. Прощаясь перед отлетом Георгия в Ленинград, Верховный сказал:

– Мы на вас надеемся. Приказ Ставки о вашем назначении будет отдан, когда прибудете в Ленинград.

Георгий понял, что за этими словами скрывается опасение за успех нашего перелета. Он зашел к Василевскому. Тот сказал:

– Думаю, что мы уже крепко опоздали с отводом войск за Днепр…

Зайдя к Шапошникову, Георгий договорился с ним о личной связи по сохранившимся проводам и по радио и спросил его мнение о сложившейся обстановке и прогнозах на ближайшее время. Он охотно поделился своими соображениями.

В отношении Ленинграда Шапошников был настроен оптимистически.