Четыре логиста и собака

Получилась та самая тевтонская “свинья”. “Четверки” прикрывали людей, сбоку их защищали от гранатометчиков БМП, а сзади шли две пары танков. “Мишки” действовали не совковыми взводами-тройками, а натовскими парами “ведущий-ведомый”: один работает по вскрытым целям, второй его с кормы прикрывает.

После выдвижения сразу выяснилось насколько прав был генерал. Против бронированной свиньи вражеская пехота, даже с РПГ и АГС-ами, оказалась бессильна, первые же огневые точки, лежащие на пути вскрыли и уничтожили словно на полигоне. В двух местах противник попытался действовать под прикрытием насыпи и бетонной стены, и вот тут показали себя минометчики. Тогда впервые в жизни комбриг увидел, как можно, развернувшись в считанные минуты, положить мину на кинжальной дистанции в полторы сотни метров вслепую точно, словно на образцово-показательных стрельбах.

Российским воякам четвертый бетеэр был тогда неизвестен, танковые двойки — тоже. Вот и пошел среди сепаров очень полезный слух, что их атакует “армия НАТО”…

Комбриг усмехнулся. До НАТО им в четырнадцатом было как до луны раком. Сейчас же штурмовая рота имеет цифровую военную связь, которая позволяет управлять боем в реальном времени. Над движущейся “свиньей” три эшелона “глаз”- квадрокоптеры, над ними высотные беспилотники, а еще выше — спутники. По вскрытым целям отрабатывает арта, быстро и точно. А если не хватает дальности у ствольных батарей, откуда-то из прекрасного далека работает “Ольха”, которую после первых же применений сепары боятся больше, чем немцы в свое время “Катюши”.

Но главное — люди. Совсем другие. В четырнадцатом выезжали на остатках старой школы да яростном патриотизме. Сейчас же не только специалисты — мехводы, наводчики и связисты, а и просто бойцы работают спокойно и точно, вражеских обстрелов боятся не больше чем злых собак, потому что знают, как в каких случаях нужно действовать. Ну и, опять же, связь, связь. Когда она надежно работает и не перехватывается противником, у младших командиров совсем другие возможности. Если ощущаешь себя в бою частью отлаженной военной машины, оно совсем по-другому воюется.

— Штурмовые отряды развернулись в боевые порядки и начали выдвижение! — доложил начштаба.

Комбриг, не глядя, взял протянутый кем-то кофе, выпил залпом, как водку.

— Дайте оценку сил и средств противника!

— Без изменений. До двух взводов с БМП начали штурм автобазы. Две танковых группы обходят по флангам, чтобы отсечь их от наших основных сил.

— Что за силы на автобазе?

— Наша ДРГ, вышедшая с Донецка и разведвзвод, который прибыл вчера.

— Связь с ними есть?

— Так точно!

— Что говорят?

— Матерятся, подкрепление просят. Какое решение командир?

А какое тут может быть к черту еще решение, когда появилась реальная возможность начистить рыло врагу, имея полнейшее на то основание, “Так точно, товарищ генерал армии! Они же первые начали, и протокольчик ОБСЕ имеется. Действовали строго по руководящим документам, в рамках международной конвенции…”

Ну, а так, как генерал армии и есть тот самый руководитель АТО, с которым бывший командир роты под Краматорском ходил в атаку, то за погоны можно не беспокоиться…

— Выбиваем! — после секундной паузы произнес комбриг. — Командиру первого штурмового отряда — вступить в бой, предотвратить блокирование. Апостолу, всеми силами — занять позицию «Автобаза»! Отдельный противотанковый взвод передать в его распоряжение. Что там у сепаров по артиллерии?

— Батарею Д-30 мы уничтожили. Они подтягивают из Ясиноватой минометный дивизион. Минут через двадцать выйдут на позицию, начнут обстрел.

— Какова оценка потерь?

— Контрбатарейный радар конечно сработает, да и на развертывании мы их можем поймать, но первый залп, скорее всего, пропустим.

— Значит у нас времени на все про все минут двадцать. Выполнять!

Офицеры по направлениям стали отдавать тихие команды в гарнитуры. На экранах ожили синие условные значки, какими обозначались, по стандартам Альянса, свои войска.

В воздухе повисло хорошо ощутимое напряжение.

17. Трезор

Над головой снова прошелестело. Трезор непроизвольно пригнулся, и бочком перекочевал от своей машины, у которой стоял, под защиту дома. Но после того, как где-то далеко за блокпостом громыхнуло, возвратился обратно. Хрен его знает, как оно там на самом деле, но если оттуда начнут гасить, то лучше наверное быть за рулем, чтобы сразу смыться.

Распоряжение шефа было однозначным: ждать на выезде и отслеживать все, что будет происходить. Но никто не говорил что он должен это делать под вражескими обстрелами. Статус участника боевых действий Трезор себе организовал еще в пятнадцатом, по СБУ-шной линии, и в том, чтобы рисковать башкой, не видел ни малейшего смысла.

Но сепары если и отвечали, то гасили не по выездному блокпосту, а целили дальше, в промзону. Куда конкретно — не разобрать, отсюда не видно. Трезор пытался сориентироваться по карте, новомодных гуглей он принципиально не признавал, но не смог. Прямоугольники зданий, нитки дорог и закрашенные зеленым участки ему ни о чем ровным счетом не говорили.