Четыре месяца темноты

Недавно ударили морозы, и там, где было сыро, стало скользко. Воздух обжигал, его можно было пить только маленькими глотками. Здания, ветки, парапеты и карнизы сковало льдом. Когти скользили по гладкой поверхности, лапы мёрзли, и приходилось долго, с мучениями выбирать место для отдыха.

Иногда птицам бросали кашу или хлеб, но в последнее время о них словно забыли. А между тем два месяца темноты уже минули, но впереди были ещё два. Наступал сильный голод.

В середине пути всегда тяжелее всего. И конца не видно, и назад не повернёшь.

 Вороне удалось наконец приземлиться на пластмассовый горшок на балконе. Чёрный блестящий глаз с любопытством заглянул в небольшую комнатку, где сидел юноша с перевязанной рукой и водил по гитарным струнам пальцами, торчащими из-под гипса.

Голова юноши была откинута назад, тёмные волосы падали на лоб, и было видно, что он сидит так давно и что ему скучно. Внезапно в комнату вошла женщина с полотенцами и открыла шкаф. Она пыталась найти место на полках, но там лежал ворох мятой одежды.

Свободной рукой женщина раздражённо скинула всю одежду на пол. А потом, отбросив полотенца на кровать, принялась сбрасывать всё содержимое полок уже двумя руками.

Было видно, как она кричит на юношу, но звук не проходил сквозь окна. Парень открыл глаза и молча смотрел на неё. В какой-то момент лицо его исказилось, он резко вскочил и вышел из комнаты.

Ворона сделала пару прыжков по перилам и увидела спальню. Юноша вошёл туда и начал выкидывать женские вещи из шкафа на пол.

Мать вошла следом за ним и, увидев на полу собственную одежду, побледнела от гнева. Она показывала пальцем на разбросанные платья, затем на шкаф, и всё говорила что-то, быстро двигая губами, видно, приказывала ему немедленно вернуть всё на место.

Парень сидел с опущенной головой на корточках и сжимал в руках её кофту, весь дрожа от негодования. Когда она вышла, он неуклюже вернул часть вещей на полку, а потом, поразмыслив, встал и вышел из спальни.

Через минуту ворона услышала скрип двери в подъезде и увидела фигуру юноши, который в новой куртке быстро удалялся от дома по обледеневшей улице.

«Глупый, вернись в гнездо. Всё бы отдала, чтобы вернуться домой».

Лапы у вороны онемели от холода, и она полетела дальше. В мускульном желудке заурчало: он непроизвольно сокращался, обманутый тем, что птица недавно проглотила несколько камешков.

Миновав пару кварталов, она заметила высокий остеклённый дом с большими окнами и мягко опустилась на антенну. На уровне двенадцатого этажа перед ней была большая гостиная, освещённая ярко горящей люстрой. Вдоль стен стояла мебель, обтянутая дорогой кожей, в углу, у колонн, важно расставив ножки, виднелся новенький блестящий рояль. Худая девочка в очках, одетая в сиреневую пижаму, сидела насупившись на стуле у рояля, скрестив руки на груди. Вся её поза выражала недовольство и скуку. В другом конце комнаты работал огромный телевизор, в нем по зелёному полю бегали футболисты. На диване лежал мужчина в рубашке и брюках и, закинув за голову руку, глядел не отрываясь в экран. На полу лежали его галстук, портфель и носки. Пиджак был небрежно перекинут через спинку дивана. У стены стоял детский манеж, и там копошился ребёнок примерно годовалого возраста.

И в эту комнату тоже вошла женщина, обмахивая себя газетой. Она что-то сказала мужу, но тот только поёрзал недовольно на месте, всё так же глядя в экран.

Женщина чуть приоткрыла окно. Из щели заструилось тепло, запахло сдобой и послышались голоса. Женщина подошла к манежу и, достав оттуда хнычущего ребёнка, повернула голову и сказала строго дочке:

– Яна, занимайся!

Но Яна и не думала играть по нотам. Она демонстративно провела пальцем по клавишам рояля, захлопнула крышку и поднялась, скрестив на груди руки и глядя безразлично в сторону.

– Не хочу.

– Ты сегодня и пяти минут не играла.

– И не буду. У меня тоже есть личное время.

Мать нервно закачала ребёнка, и он захныкал громче.

– Личное время? Сначала убери свои личные вещи в своей личной комнате.

Но девочка словно пропустила это мимо ушей, она посмотрела на мужчину, лежащего на диване, и заявила:

– Я тоже имею право на отдых! Мне нужно пообщаться с друзьями. Верни мой компьютер!

– Тебе всего двенадцать. Закрой рот и марш в комнату.

Девочка посмотрела на смартфон, лежащий на столе.

– Хотя бы его отдай.

– Зачем он тебе? Почитай книгу…

– Мне должны скинуть домашнее задание, – медленно проговорила она, не глядя на мать, и приблизилась к столу.

Тем временем малыш расплакался. Яна подошла к столу и схватила смартфон. Женщина отвлеклась, а когда подняла голову, то увидела только спину девочки в сиреневой пижаме.

– Немедленно верни трубку!

Яна даже не повернулась.

– Это не трубка. Это смартфон.

Хлопнула дверь.

Ворона вздрогнула и взлетела от резкого звука.

Крылья разрезали ночной морозный воздух. Чёрные глаза слезились от студёного ветра.

Летать в темноте смертельно опасно. Даже голуби спрятались под крышами в вентиляционных шахтах. Но делать нечего. Лучше умереть в полёте, чем околеть.

«Я родилась чёрной как ночь, я выживу».