Четыре овцы у ручья

Лейла снова вздохнула и выдавила жалкую улыбку:

– Боже, как ты торопишься… Куда, зачем? Дай мне еще минутку-другую, ну что тебе стоит? Подожди, пожалуйста.

Я состроил недовольную гримасу и посмотрел на часы:

– Но сколько можно, Лейла? Мы с тобой сидим тут уже десять минут и еще не продвинулись ни на шаг. Зачем ты меня сюда вызвала?

Она качнула головой и встала:

– Ладно, будь по-твоему. Но сначала туалет. Туалет, где не считают капли. Ты позволишь? – и дальше, повысив голос и скользя взглядом по стенам, словно обращаясь к невидимым видеокамерам: – Начальство позволит? Нет возражений?

– Иди уже, иди! – махнул рукой я. – По коридору, вторая дверь слева.

Оставшись один, я связался с охраной. Снаружи по-прежнему не было замечено ничего подозрительного.

– Кэптэн Маэр уже дважды звонил, – сказал старший группы. – Беспокоится о тебе.

– Передай, чтоб не беспокоился. Все под контролем.

Пустая гостиная действовала на нервы своим уныло-протокольным видом. Хоть бы какие картинки повесили… Я встал, подошел к окну и слегка отодвинул край шторы. За немытым стеклом с частой стальной решеткой беззвучно качал ветвями дворовый сад; судя по силе ветра, надвигалась гроза с ливнем. «Какая она бледная сегодня… – ни к селу ни к городу подумалось мне. – Бледная и странная. Может, и впрямь что-то сдвинулось? Вот сейчас вернется и начнет рассказывать…»

Я взглянул на часы: Лейла отсутствовала уже минут десять. Что она там – заснула? Подождав еще немного, я подошел к двери в туалет и прислушался. Изнутри не доносилось ни звука.

– Лейла? Ты там? С тобой все в порядке?

Молчание.

– Лейла?.. Лейла! Я вхожу!

Туалеты в «безопасной квартире» не запирались.

– Уходи… – еле слышно прошелестело в ответ. – Отойди подальше…

Я отворил дверь. Лейла сидела на крышке унитаза, отставив в сторону руку и прижимая большим пальцем кнопку выключателя. Выключателя? Нет – включателя – из тех, которые включают, приводят в действие запальный механизм бомбы. Сама бомба – брикеты взрывчатки в кармашках широкого матерчатого пояса, напичканные обрезками гвоздей, гайками и шурупами, провода, запалы и панелька управления с мигающим красненьким светодиодом – виднелась под распахнутой курткой.

Картина была ясна с первого взгляда: Лейла вышла в туалет, чтобы беспрепятственно подготовить взрыв. Она не могла сделать этого раньше, прежде чем попала в дом – как видно, из опасения потратить заряд на незначительных охранников при входе в калитку. Если бы охранник заподозрил, что девушка держит палец на кнопке, он, конечно, не пропустил бы ее внутрь, к основной цели. Зато во мне и в своей способности обдурить меня она нисколько не сомневалась. Не сомневалась и в который уже раз оказалась права.

– Ты снова оказалась права… – Я вошел в туалет и плотно прикрыл за собой дверь. – Давай взрывай. Ты ведь за этим пришла?

Она всхлипнула и яростно замотала головой:

– Уходи! Прошу тебя, уходи… Я не хочу убивать тебя. Если уйдешь, я смогу сделать это одна. Пожалуйста. Мне все равно не жить. Очень тебя прошу…

Я подошел к ней вплотную и погладил по щеке. Ее лицо было мокрым от слез, они текли и текли, ручьем, не переставая.

– Что ж ты так сильно плачешь, глупенькая? Этак у тебя взрывчатка промокнет…

Лейла улыбнулась сквозь слезы:

– Уходи, Клайв, пожалуйста. У меня уже палец затек. Нужно было раньше отпустить. Но я не смогла. Не смогла. Мне так не хочется умирать. Мне так не хочется…

– Ш-ш… – прошептал я, опускаясь перед ней на колени. – Давай-ка посмотрим, что у нас тут.

Устройство «адских машинок», используемых боевыми группами и смертниками Джамиля, я знал довольно неплохо – как и все, связанное с Джамилем. К тому же в Шеруте регулярно проводились практические занятия по типам хамасовских бомб и способам их обезвреживания. Но одно дело практическое занятие и совсем другое…

– Клайв, – всхлипнула Лейла над моей головой. – Уходи, очень тебя прошу…

– Заткнись, а? – попросил я. – Заткнись и не мешай. Скажи мне только вот что: когда на тебя навязывали эту гадость, ты была в куртке или надела ее потом, на готовый пояс?

– Потом.

– Ладно. Тогда давай ее осторожненько снимем. Потихоньку, потихоньку…

Один рукав, второй рукав… Теперь, сняв куртку, я мог наконец рассмотреть все детали бомбы – и спереди, и сзади. Пояс был надет прямо на сорочку, но часть проводов пропущена под нею – к мобильному телефону, который был приклеен скотчем под мышкой. Я поднял голову и приблизил лицо к лицу Лейлы:

– Послушай меня, девочка. Ты не умрешь. Мы не умрем. Никто не умрет. Я сейчас отойду, возьму кое-что и сразу вернусь. Но только если ты обещаешь мне не делать глупостей. Обещаешь подождать меня? Чтобы никто не умер? Обещаешь?