Четыре палки в колесо

- Там глаза. Маленькие желтые бусинки. И пауки. Много пауков.

Лула невольно содрогнулась.

Салли еще раз поправил стринги.

- Я бы взялась достать, только большая женщина типа меня не подойдет, - произнесла Лула. – Неужели нельзя было построить дыру пошире?

- Думаю, ты влезешь.

- Да нет же, я знаю, что не подойду.

Я подумала о пауках.

- Возможно, я тоже не подхожу.

- Я подойду, - сказал Салли, - но делать этого не буду. Я заплатил двадцать баксов за маникюр, и не собираюсь, твою мать, ползать под этим крыльцом с крысами.

Я опустилась на корточки и еще раз заглянула.

- Может, пошарить граблями и вытащить эту банку.

- Не-а, - заявила Лула. – Грабли не достанут. Там почти до конца лезть, а это слишком далеко. Да и где ты собралась взять грабли?

- Мы можем попросить у миссис Новики.

- Да уж, - хмыкнула Лула. – Судя по газону, садоводство – ее конек.

Лула встала на цыпочки и заглянула в боковое окно.

- Наверно, ее даже дома нет. Наверняка, к этому времени она уже вышла бы и поинтересовалась, что мы делаем на ее крыльце и все такое.

Лула переместилась к другому окну и прилепилась носом к стеклу.

- Ой-ей-ей.

- Что «ой-ей-ей»?

Ненавижу «ой-ей-ей».

- Тебе лучше на это взглянуть.

Мы с Салли спешно приблизились и прижали носы к стеклу.

Миссис Новики растянулась на полу в кухне. Вокруг ее головы было обернуто окровавленное полотенце, а рядом с ней валялась пустая бутылка "Джима Бима" (кентуккийский виски-бурбон – Прим.пер.). На ней была хлопчатобумажная ночнушка, а босые ступни вывернуты наружу.

- По мне, так чисто покойница, - сказала Лула. – Если тебе нужны грабли, лучше достань их сама.

- Я постучала в окно.

- Миссис Новики!

Миссис Новики и ухом не повела.

- Думаю, это случилось только что, - сделала вывод Лула. – Пролежи она тут на такой жаре чуток, то уже раздулась бы как пляжный мяч. И ее разорвало бы на куски. И вокруг бы валялись кишки, и кишели личинки.

- Не люблю пропускать зрелище кишок и личинок, - поделился Салли. – Может, нам стоит вернуться через парочку часов.

Я отвернулась от окна и направилась к машине.

- Мы должны вызвать полицию.

Лула следовала за мной по пятам:

- Особенно задержись на этом «мы», когда будешь звонить. А то от этих полицейских у меня сыпь по телу.

- Ты же больше не проститутка, тебе нечего беспокоиться насчет полиции.

- О, это последствия эмоциональных травм, которые они мне нанесли, - пояснила Лула.

Спустя десять минут позади меня у бордюра углом припарковались два «сине-белых». Из первой машины вышел Карл Костанца, взглянул на меня и покачал головой. Карла Констанцу я знала еще с начальной школы. Он всегда был тощим парнишкой с неровной стрижкой и острым языком. За последние несколько лет он раздался и нашел хорошего парикмахера. Он все еще был острословом, но под всем этим скрывался порядочный человек и очень хороший коп.

- Еще один покойник? – спросил Карл. – Чем ты занимаешься: устанавливаешь рекорд? Типа кто найдет больше трупов в городской черте Трентона?

- Она на полу в кухне. Мы даже в дом не входили. Дверь закрыта на замок.

- Как же ты определила, что она на полу, если дверь закрыта?

- Типа посмотрела в окно и…

Карл поднял ладонь, предостерегая.

- Не говори мне. Я не хочу слышать об этом. Уже жалею, что спросил.

Коп из второй машины подошел к боковому окну и встал там, держа руки на ремне.

- Она действительно на полу, - подтвердил он, заглянув в окно. Он постучал в окно. – Эй, леди!

Потом повернулся к нам и сощурил глаза против солнца.

- Мне кажется, она мертва.

Карл приблизился к передней двери и постучал:

- Миссис Новики? Это полиция. - Потом постучал громче: - Миссис Новики, мы входим.

Он дал хорошего тумака двери, гнилой косяк треснул, и дверь распахнулась.

Я последовала за Карлом на кухню и понаблюдала, как он наклонился над миссис Новики, проверяя пульс и выискивая признаки жизни.

В раковине валялись окровавленные полотенца, а на стойке нож для чистки овощей со следами крови. Сначала я подумала о стрельбе, но в пределах видимости пистолетов не наблюдалось, и не было никаких признаков борьбы.

- Лучше позвони и вызови патологоанатома, - сказал второму копу Карл. – Я точно не знаю, с чем мы тут имеем дело.

Салли и Лула заняли позиции, прислонившись к стене.

- Что ты об этом думаешь? – спросила Лула Карла.

Карл пожал плечами.

– Ничего. Выглядит очень мертвой.

Лула кивнула:

- Я тоже так подумала. Как только увидела ее, так и сказала себе: черт, да эта женщина – покойница.

Второй коп исчез, отправившись звонить, а Лула чуть ближе придвинулась к миссис Новики.

- Как вы думаете, что с ней случилось? Спорим, она упала и расшибла башку, а потом завязала голову полотенцем и отдала концы.

Версия показалась мне разумной… кроме присутствия ножа для чистки овощей с кровью и прилипшими к нему волосами.

Лула наклонилась, чтобы получше разглядеть полотенце, обернутое наподобие тюрбана.

- Здорово же она расшиблась. Крови много.

Обычно, когда люди умирают, то содержимое тел освобождается, и быстро возникает вонь. Миссис Новики не воняла, как труп. Миссис Новики пахла «Джимом Бимом».