Четыре палки в колесо

Я сунула фотографию Максин в сумку и ринулась в «Севен-илевен» подтвердить опознание. Я припарковалась носом к бордюру перед магазином и пристально вгляделась через стеклянную витрину в кассиршу. В очереди стояли четверо мужчин. Трое были еще в костюмах, выглядевшими мятыми от жары и после дня, проведенного на работе. К тому времени, когда я преодолела путь до двери и вошла в магазин, оставалось двое мужчин. Я подождала, пока они завершат свои дела, и представилась женщине за прилавком.

Она протянула руку.

– Хелен Бадьян. Я вечерний управляющий. Мы с вами говорили по телефону.

Ее каштановые волосы были заплетены в косу длиной до лопаток, а лицо лишено косметики, за исключением размазанной черной подводки на веках.

- Я не совсем поняла по телефону, - уточнила Хелен. – Вы из полиции?

Обычно я избегаю прямого ответа на этот вопрос.

- Залоговое правоприменение, - уточнила я, оставляя за Хелен право думать, что ей угодно. Не то чтобы я лгала насчет причастности к полиции. Подражать полицейскому служащему неразумно. Однако, если кто-то что-то не понял из-за своей невнимательности… это уже не моя проблема.

Хелен взглянула на фото Максин и утвердительно кивнула:

- Ага, это она. Только сейчас она больше загорела.

Итак, я узнала две вещи: Максин была жива и проводила время на солнце.

- Она купила пару пачек сигарет, - рассказала Хелен. – С ментолом. И большую «Коку». Сказала, что ей предстоит дальняя дорога. Я спросила, не собирается ли она приобрести лотерейный билет, поскольку она всегда так делала… покупала билет каждую неделю. Она сказала «нет». Сообщила, что ей больше нет нужды ждать выигрыша в лотерею.

- Еще что-нибудь?

- Это все.

- Вы заметили, на какой машине она приехала?

- Простите. Я не заметила.

Я оставила карточку и попросила Хелен позвонить, если Максин вернется. Я понимала, что карточка отправится в мусорную корзину, как только я отъеду со стоянки, но, так или иначе, оставила. По большей части люди делятся со мной информацией с глазу на глаз, но неохотно идут на более решительные действия вроде добровольных телефонных звонков. Позвонить самому дает ощущение, что ты доносчик, а доносительство не слывет крутым занятием.

Я выехала со стоянки и поехала мимо «горячих точек»… дом Марджи, квартира Максин, жилище Кунца, домишко Мамаши Новики и закусочная. Ничто не казалось подозрительным. Мне не терпелось добыть следующий ключ, но на Хаузер-стрит болтался народ. Соседка миссис Новики поливала газон. Парочка подростков совершала прыжки по бордюру на скейтборде. Лучше дождаться темноты, решила я. Тогда смогу прокрасться в полумраке и, надеюсь, мне не придется отвечать ни на чьи вопросы.

Вернувшись домой, я обнаружила в холле сидевшего на полу, прислонившись спиной к стене, Джо Морелли, вытянувшего и скрестившего в лодыжках ноги. Рядом с ним стоял коричневый бумажный пакет, а холл был наполнен запахами мясных фрикаделек и соуса «маринара».

Я молча послала ему вопросительный взгляд.

- Зашел поздороваться, - пояснил Морелли, поднимаясь на ноги.

Мой взгляд остановился на пакете.

Морелли усмехнулся:

- Обед.

- Вкусно пахнет.

- Сэндвичи с фрикадельками от Пино. Они еще горячие. Я только что пришел.

Нормально было бы дать Морелли от ворот поворот, но было бы прегрешением против всего святого завернуть обратно фрикадельки от Пино.

Я открыла дверь, и Морелли последовал за мной. Бросив сумку на маленький столик в прихожей, я протопала в кухню. Там взяла две тарелки из стенного шкафчика и поставила на стойку.

- Мне трудно поверить, что это только дружеский визит.

- Может, и не совсем, - согласился Морелли, подойдя ко мне так близко, что я ощутила его дыхание затылком. – Я подумал, что ты могла бы пожелать узнать, что дало медицинское освидетельствование мамаши Максин Новики.

Я положила сэндвичи на тарелку и поделила овощной салат.

- Ты хочешь испортить мне аппетит?

Морелли отошел к холодильнику поискать пиво.

- Она была оскальпирована. Как старина ковбой в фильмах про индейцев. Только в данном случае сняли недостаточно, чтобы ее прикончить.

- Какая тошнотворная гадость! Кто мог сотворить такое?

- Хороший вопрос. Новики не говорит.

Я отнесла тарелки на стол.

- А что насчет отпечатков на ноже?

- Никаких отпечатков.

- Даже миссис Новики?

- Правильно. Даже миссис Новики.

Я поедала сэндвич и обдумывала последний поворот событий. Оскальпирование. Бе-е-е.

- Ты ищешь ее дочурку, - произнес Морелли. Утвердительно, а не вопрошая.

- Угу.

- Думаешь, тут могла бы быть связь?

- Два дня назад я опрашивала одну из подруг Максин по работе. У нее рука была замотана бинтом. Сказала, что несчастный случай: оттяпала нечаянно палец на кухне.

- Как зовут эту подругу?

- Марджи как-то там. Живет на Барнет. Работает в дневную смену в «Серебряном Долларе».

- Есть еще какая-то расчлененка, о которой мне следует знать?

Я приступила к салату.

- Нет. На этом все. Это была тихая неделька.

Морелли всмотрелся в меня:

- Ты что-то утаиваешь.

- С чего ты так решил?

- Могу сказать.

- Ты ничего не можешь сказать.

- Ты все еще злишься на меня из-за того, что я не звонил.

- Я не злюсь!