Четыре после полуночи

Повернув ручку, Морт ворвался в ванную, ударив дверью о стену так, что на обоях осталась отметина, а нижняя петля оторвалась, и вот он, Шутер, идет на него с занесенным оружием, и зубы оскалены в ухмылке убийцы, и глаза безумные, совершенно безумные, и Морт со свистом махнул занесенной кочергой, едва успев осознать, что у Шутера в руке тоже кочерга, и понять, что Шутер без своей круглой черной шляпы, и догадаться, что это он сам, сумасшедший – это он сам, Морт Рейни, когда кочерга обрушилась на зеркало над раковиной, а стекла с серебристой амальгамой брызнули в стороны, сверкнув в полумраке, и шкаф-аптечка рухнул в раковину. Вмятая дверца открылась, как отвисшая челюсть, и посыпались пузырьки с сиропом от кашля, йодом и листерином.

– Я убил чертово зеркало! – вскрикнул Морт, готовый отбросить кочергу, когда что-то действительно шевельнулось в ванне, за рифленой дверцей от душа. Оттуда донесся тоненький испуганный писк. Ухмыльнувшись, Морт сбоку хлестко ударил кочергой, проделав в пластиковой дверце страшную зазубренную дыру и сорвав ее с полозков. Он занес кочергу над головой, вытаращенные глаза стали стеклянными, губы растянулись в гримасу, которую он думал увидеть на лице Шутера.

Морт медленно опустил руку. Ему пришлось другой рукой разжимать сведенные пальцы, чтобы кочерга упала на пол.

– Мелкая сюсюшная трусливая зверушка, – сказал он полевке, отчаянно метавшейся по ванне. – Ну и паника в твоей груденке.

Его голос звучал хрипло, невыразительно и странно. Он не походил на обычный голос Морта. Казалось, Морт впервые слушал свою магнитофонную запись.

Он повернулся и медленно вышел из ванной мимо накренившейся двери с вырванной петлей. Осколки зеркала противно хрустели под подошвами.

Ему вдруг захотелось спуститься на первый этаж, прилечь на диван и поспать. Ему хотелось этого больше всего на свете.

24

Разбудил его телефон. Сумерки почти перешли в ночь, поэтому Морт медленно, ощупью пробрался мимо стеклянного кофейного столика, любившего царапаться. При этом возникло странное ощущение, что время каким-то образом идет в обратную сторону. Правая рука ужасно болела, спина тоже. С какой же силой он бил кочергой? Какой же страх заставил его это сделать? Морту не хотелось об этом думать.

Он взял трубку, не ломая голову, кто звонит. В последнее время жизнь стала нечеловечески напряженной, звонить мог президент.

– Алло?

– Как поживаете, мистер Рейни? – прозвучал голос.

Морт вздрогнул, резко отняв трубку от уха, будто змею, желавшую укусить. И медленно поднес ее снова.

– Прекрасно, мистер Шутер, – ответил он, и в горле сразу пересохло. – Ваши как дела?

– Я на деревенской ярмарке, – удовлетворил его любопытство Шутер, разговаривавший с густым южным акцентом, который так же убог и заметен, как некрашеный сарай посреди поля. – Но я не верю, что у вас все так уж прекрасно. Кража у другого человека, похоже, вас вообще не волнует. А вот быть пойманным за руку… это, похоже, может заставить вас искренне страдать.

– Вы о чем говорите?

Шутер, судя по голосу, немного развеселился.

– Я слышал по радио, кто-то сжег ваш дом. Тот, другой. А когда вы вернулись к озеру, то развоевались, войдя в дом. Кричали… вещи ломали… Может, успешные писатели вроде вас закатывают истерики, когда не все идет так, как им нравится? Я прав?

Боже мой, Шутер был здесь. Был.

Морт спохватился, что смотрит в окно, будто Шутер и сейчас где-нибудь рядом… прячется в кустах, например, и говорит с Мортом по беспроводному телефону. Нелепость какая-то.

– Журнал с моим рассказом скоро привезут, – сказал Морт. – Когда он будет у меня, вы оставите меня в покое?

Шутер по-прежнему словно забавлялся:

– Нет никакого журнала с рассказом, мистер Рейни. Мы с вами это знаем. Такого журнала от 1980 года не существует. И как бы это могло быть, если мой рассказ не был готов, чтобы вы его крали, до 1982 года?

– Да ч-черт побери, не крал я ваш ра…

– Когда я услышал про ваш дом, – перебил Шутер, – то сходил и купил «Вечерний экспресс». Там фотография того, что осталось. Честно говоря, немного. И фотография вашей жены. – Последовала долгая, задумчивая пауза, затем Шутер сказал: – Она к’асивая. – Он с нарочитым сарказмом произнес это с провинциальным акцентом. – Вот как такой урод, набитый баксами, как вы, мог подцепить такую к’асивую женушку, мистер Рейни?

– Мы в разводе, – сообщил Морт. – Я вам об этом говорил. Может, она поняла, насколько я уродлив. Нельзя ли не припутывать к этому еще и Эми? Ведь это наше с вами дело.

Второй раз за несколько дней он говорил по телефону, не совсем проснувшись, почти в беспомощном состоянии, в результате Шутер практически взял разговор целиком под свой контроль. Он водил Морта за нос, принимал решения.

Ну и повесь трубку.

Но Морт не мог. По крайней мере сейчас.

– Наше с вами, вот как? – осведомился Шутер. – Тогда, надо п’лагать, вы никому обо мне не говорили?

– Что вам нужно? Скажите мне! Какого черта вам нужно?

– Похоже, вам нужна вторая причина, почему я приехал?