Четыре птицы

Наш роман длинною в поцелуй,

Влажный блеск миндалевидных глаз,

На стекле автобуса рисуй,

Эту тайну в профиль и анфас.

Где-то тихий ангел пролетел

В райский сад за окнами тюрьмы,

Когда близость душ на близость тел,

На мгновенье поменяли мы.

На мгновенье нам открылся сад,

И без вёсел в лодке по реке,

В вечности, не знающей преград

Закачались мы, рука в руке.

Ради просто шёпота о нас,

И пойди, теперь им растолкуй:

Длится он не здесь и не сейчас —

Наш роман длинною в поцелуй.

Злой колдун

Сочиняю я сон, чтобы был он нестрашный,

Словно солнечный блик на воде,

Чтобы сосны вздымали могучие башни,

Чтобы ветер по-птичьи галдел.

Чтобы было светло и тепло, но не жарко,

Чтобы можно любить, а обидеть нельзя,

Чтобы быстро летела на волнах байдарка,

В бриллиантовых брызгах скользя.

Там опять на меня ты посмотришь влюблённо,

В том лесу без греха и стыда,

Но в реке моих снов берега из бетона

И в промышленных стоках вода.

В них свинец облаков озаряют пожары,

Где при тёмном биенье огня,

Вижу всплеск одного и того же кошмара:

Злой колдун сочиняет меня.

Нет, не сказать

Нет, не сказать об этом, ни о том,

Как плоть моя становится собором,

Возносится в пространстве нежилом,

И строит своды – символы простора.

Громаден и во тьме неразличим,

Мой мир, воспринимаемый на ощупь,

В соединеньи душ, в дыханье общем,

Кометой в бесконечности летим.

Нет ни руки, ни тела, даже рта —

Сливаются распахнутые лица,

И вечность открывает нам врата,

И новая вселенная родится.

Человек разумный

Когда Бог создавал человека разумного,

Потеряв свой божественный день,

Представлял ли себе он противного, шумного,

Его злобу, и алчность, и лень.

Представлял ли себе он наш род тараканий,

Становясь нам навечно Отцом,

Знал ли он, что дитя, щегольнув воспитаньем,

Рассмеётся папаше в лицо.

Ну конечно, Он знал, Он готовился к боли,

Всемогущий, всеведущий Бог.

Он на чудо надеялся, что ли?

Просто – был одинок.

Феникс

Увидеть Бога

Когда ты к небу поднимаешь взгляд,

Там, наверху, ты не увидишь Бога.

Там только тучи серые висят,

Там только солнце, мутное от смога.

И не Его глаза на нас глядят

С икон поблекших мертвенно и строго:

Подонков милуют, а праведных казнят,

Счастливых мало, а несчастных много.

И бог молчит, считая облака,

Покуда города уничтожают,

Или из печи раздаётся идиш.

Но если вдруг протянута рука,

К упавшему, твоя рука, живая…

А в небесах ты Бога не увидишь!

Ром