Четыре птицы

Поэт с утра к окну подходит,

И смотрит пристально на снег,

И незаметно, мимо вроде

Течёт в окне за веком век.

Снежинки в вечность ускользают

И исчезают, снегом став,

Со временем слегка меняя

Его химический состав.

Они блестят под тёплым взглядом,

Рождая тысячи картин,

И я стою, как будто рядом,

Но он – поэт – всегда один.

И он меня не замечает,

Он в грёзах собственных живёт,

И всё, что нас объединяет —

Снежинок медленный полёт.

Горят острова

Горький запах забвенья – горят острова,

Чьих-то мыслей обрывки – растрёпанный дым,

Исчезает душа, превращаясь в слова,

Окружённые морем седым.

Жадно лижет добычу голодный костёр,

Поглощая, лаская щебечущий мир.

И беспомощным богом взирает простор,

На остатки покинутых птичьих квартир.

Волны тщетно ярятся, о скалы дробясь,

И шипят, но не могут огня погасить.

Где был мох, там дымиться намокшая грязь,

Там, где сосны росли – больше нечему жить.

Только сироты-чайки кружат и кричат,

Их огню не достать, не поймать, не стереть.

Восставая из пепла на камне утрат,

Будет пениться жизнь, будет пениться смерть!

Они соберутся

Они соберутся сегодня опять

За праздничным длинным столом:

Два дяди, две тёти, отец мой и мать…

Весельем наполнится дом.

Две бабки, два деда и брат мой Андрей

Сойдутся, бокалы нальют,

И будут шуметь в разноцветье огней,

Где нет ни часов, ни минут.

Я тоже отмечу, пускай как-нибудь,

Темно в одиночестве мне.

Я с зеркалом чокнусь и лягу уснуть,

Чтоб всех их увидеть во сне.

Электрик

Заскорузлыми пальцами мнёт проводки,

Не спеша, починяет проводку,

Развлеченья его коротки —

Телевизор с футболом и водка.

Но движенья скупы и точны,

Укротителя бешеных молний,

Электроны в него влюблены,

И контакты дыханием полны.

И когда раз двенадцать подряд

Подмастерью талдычит науку,

Подзатыльники просятся в руку,

А глаза вдохновенно горят.

7 ноября

Жизнь тает, как мороженое. Тает

У жадного ребёнка эскимо.

Не съешь его – на землю ускользает,

А есть начнёшь – закончится оно.

Так лента целлулоида убегает —

Стрекочет самодельное кино,

Стремительными кадрами мелькает

В чужую жизнь досадное окно.

Где вечер, падая на серый город,

Сверкает в окнах розовых дворцов,

Где выпал первый снег в осенний холод,

Где ветер освежает мне лицо,

Где ржавый серп скрипит о ржавый молот,

Пока не упадёт, в конце концов.

Старик