Четыре сезона власти: Дебют (СИ)

Сначала по шее патриция прокатился комок. Затем слегка дёрнулась щека. А затем он отвёл взгляд, теряя весь свой требовательный вид.

Джейн удовлетворённо кивнула сама себе. Так-то лучше.

— Похоже вы, господа, плохо понимаете, что такое смертный приговор в Лепорте. Фра Сестенца, — зал наполнился шорохом, когда люди начали оборачиваться и вытягивать шеи, пытаясь разглядеть, к кому она обращается. — По вашей оценке — сколько смертных приговоров в Лепорте несправедлива?

Судья недовольно нахмурился. О-о, конечно, ему это не нравится. Она вытаскивает его драгоценные судына всеобщее обозрение и тычет пальцем в его ошибки.

Но суть была в том, что он слишком ценит правосудие. Не суд и судей — правосудие.

Сестенца поджал губы. И яростно выдохнул через нос.

— Почти половина, — проскрипел он.

По залу прокатилось дружное «ох».

— Почти половина, — повторила Джейн, разводя руками. — Я читала отчёты фра Сестенца об этом и более чем доверяю ему. А теперь, господа, как думаете — сколько невиновных было повешено, потому что все прекрасно видели, что произошло?

— Вы хотите сказать, что фра Фурисо невиновен?! — прокричал один из писак, указывая на Джейн пером.

— Нет, — отмахнулась Джейн. Боги, эти писаки продадут душу за громкую новость. — Я хочу послушать людей, которые чаще нас с вами имеют дела с преступлениями, чтобы они кое-что прояснили для всех, — она приглашающе указала ладонью на мраморные плиты перед судейским столом. — Фра Серпенте, прошу, выйдите сюда.

Глядя на то, как генерал-капитан неловко пробирается через ряды людей под всеобщим вниманием, Джейн почти жалела его. Его смущение было даже милым — если забыть про то, что месяц назад он с будничным видом рассказывал ей, как зарезал несколько человек.

— Да, ваша… Милость? — он вытер пот со лба.

— Фра Серпенте, кто из ваших людей осматривал тела?

— Тела убитых? — глупо уточнил он. — Я… Эм, я лично осматривал их, ваша милость… — он внезапно нахмурился. — Ваша честь? — неуверенно исправился он.

— Не важно, — успокаивающе улыбнулась ему Джейн. — Вы уже долгое время служите городу, фра Серпенте, и видели всякое на улицах города. Что вы можете мне сказать о ранах?

— Они колотые. То есть, их кололи. Не раны, а людей, — он залился краской, и Джейн словила себя на нелепом желании подойти и успокаивающе похлопать его по плечу. — Женщину убили сразу — прямо в сердце, — он нанёс удар воображаемому противнику, — а мужчине нанесли несколько ударов в живот, и он какое-то время умирал, истекая кровью и…

— Достаточно подробностей. Скажите, фра Серпенте, — Джейн сощурилась, — фра Фурисо мог нанести эти удары?

Серпенте оценивающе взглянул на Миноре Фурисо. Парень смотрел на генерал-капитана широко раскрытыми ислезящимися глазами и, кажется, был готов снова расплакаться.

Джейн заметила, как губы Серпенте презрительно сжались.

— Чтобы нанести такой удар в сердце, ваша милость, нужно знать, куда и как бить. И, что важнее, нужно обладать твёрдой рукой. Когда мои люди нашли фра Фурисо, его рука скорее зарезала бы его самого, чем кого-то другого.

Это было похоже на вздох какого-то гигантского животного. Рассевшиеся вокруг старшего Фурисо вздохнули с несмелым облегчением. Представители кварталов и цехмейстеры — с удивлением. Та часть зала, откуда недавно возмущался какой-то патриций — с возмущением.

И только агенты новостных листовок, похоже, не дышали вовсе, яростно строча.

— Благодарю, фра Серпенте, — кивнула Джейн, одаривая его улыбкой. Генерал-капитан с явным облегчением поспешил на своё место рядом с остальными представителями Магистрата. — А теперь я хотела бы послушать фра Сестенца.

Когда она вызвала Серпенте, многие глупо улыбались и явно считали всё это дурацкой идеей. Однако теперь, похоже, их мнения изменились — Сестенца шёл в абсолютном молчании, сопровождаемый напряжёнными и задумчивыми взглядами.

— Фра Сестенца, — обратилась к нему Джейн. — Я хотела бы обратиться к вашему опыту судейства.

— В чём именно, ваша милость? — у него был чертовски мощный голос.

— Я хочу услышать ваше мнение о всей ситуации. Возможно, вы уже смогли понять что-то, что мы упускаем из виду, — она многозначительно кивнула ему.

Только полный идиот не разобрался бы в ситуации, имея всё то, что имеют они. Но, увы, у неё был полный идиотов зал суда, и чтобы они проголосовали так, как ей надо, им придётся разжевать всё до конца.

И Сестенца для этой задачи подходил лучше всех.

— Ситуация, — задумчиво хмыкнул Сестенца, складывая руки за спиной. — В первую очередь, я бы поинтересовался, куда делся фра Традименто — но я уверен, что этот вопрос останется без ответа, потому что он либо уже очень далеко от Лепорты, либо прямо сейчас лежит голый и очень холодный в какой-нибудь канаве.

По залу пролетело эхо возмущённых голосов, которое тут же разбилось о взмах руки Сестенца. Чёрт, а он хорош.