Четыре сезона власти: Дебют (СИ)

— Да, — Джейн провела ладонью по лицу, пытаясь отогнать сонливость. — Аква-э-мента.

Мужчина растерянно моргнул.

— Воду… С мятой?

Каждый раз, когда она приходила в «Посто Транквильо», никто почему-то не мог поверить, что она здесь просто ради пары спокойных минут и вида на реку. Все ожидали от гонфалоньера чего-то более грандиозного, чем сидение на полупустом балконе, созерцание реки и попивание воды с мятой.

— Холодная вода с мятой, — со вздохом поправила Джейн. — И что-нибудь этим двум, — она кивнула на Кальдо с Фреддо, тихо обсуждающим что-то у парапета.

— Что-нибудь? — слуга напряжённо нахмурился. Похоже, любые самостоятельные мысли давались ему с трудом. — Мне… Эм… Спросить у них или… — он едва не упал, когда Тальпа с громким хлопком опустил свою руку на его плечо.

— Просто принесите им вашу лучшую пасту! — и, отпихнув слугу в сторону, бывший представитель гильдий улыбнулся Джейн. — Ваша милость, какая неожиданная встреча.

Пару секунд гонфалоньер с ненавистью смотрела на него, до боли стиснув зубы и прикладывая все усилия, чтобы просто молчать.

А затем закрыла глаза и злобно выдохнула через нос.

— Такая неожиданная, фра Тальпа, что я даже онемела от изумления, — процедила она, борясь с желанием схватить что-нибудь и швырнуть в этого безмозглого урода. — Погодите, сейчас справлюсь с собой и смогу выказать вам все причитающиеся почести.

— Лучше выкажите сейчас — когда принесут пасту, вашим телохранителям будет не до избиения меня.

Будь Джейн выспавшейся и в другом настроении, она, скорее всего, улыбнулась бы. Но сейчас ей хотелось одного — чтобы её оставили в покое. И, похоже, для этого сегодня ей придётся забыть о приличиях.

— Вы… — начала было она, но тут же осеклась.

Тальпа сидел напротив неё, сложив руки на животе. Точно так же он сидел во время их последнего разговора, но сейчас он выглядел… Иначе. Живот стал ощутимо меньше, лицо стало острее, а взгляд — сообраннее.

Тогда он был похож на комок нервов, страданий и тоски по прошлому. А сейчас — на самого безмятежного и уверенного в будущем человека.

— Похоже, уход из политики хорошо на вас повлиял, — медленно проговорила Джейн.

— Более чем, ваша милость, более чем. Оказалось, что для счастья и здоровья нужно просто терять лишнее, — он взмахнул рукой, будто отгоняя надоедливое насекомое. — Лишние обязательства перед городом, лишний вес, лишняя жена.

Джейн иронично приподняла бровь.

— Лишняя жена?

— Сбежала с каким-то дураком в Виареджио сразу же, как я лишился должности, — он сочувственно покачал головой. — Как и большая часть семьи. Мне почти жаль их.

— Семью, жену или дурака? — усмехнулась Джейн, кивая Тальпе на стул напротив.

— Всех и сразу, ваша милость. Семью и жену — за то, что они не удосужились узнать, что я до сих пор вполне честно имею стеклодувную факторию, приносящую неплохой доход. А дурака — за то, что бедолага явно не знает, на что подписался.

— Если ваша жалость иссякнет, мы всегда можем казнить вашу жену как изменницу, — пожала плечами Джейн.

Пару мгновений Тальпа недоверчиво смотрел на неё. А затем усмехнулся.

— Честное слово, иронизируете так, будто родились в Лепорте.

— Пришлось научиться, — Джейн с удивлением почувствовала, что впервые за день искренне улыбается. — Я действительно рада, что вам лучше.

Точнее, она рада, что не виновата хотя бы в том, что произошло с ним.

— Я и забыл, как вы красиво улыбаетесь, — Тальпа вздохнул с искренним сожалением, и кончики пальцев Джейн закололо от предчувствия. — Тем более тяжело мне стирать эту улыбку. Фра Сестенца попросил меня передать вам кое-что.

— Сестенца? — недоверчиво фыркнула Джейн. — Через вас?

— Мы с Судьёй работали вместе в те времена, когда я занимался настоящей политикой, и с тех пор доверяем друг другу настолько, насколько это возможно для двух лепортицев. А ситуация требовала тайности и… — Тальпа скривился. — Лучше не тянуть. Вы помните фра Фурисо?

— Одного из Четырёх Семей, да, — пальцы Джейн закололо от нехорошего предчувствия.

— Сегодня ночью его сынишка убил двух людей, — Тальпа гадливо скривился. — Мать и отца. При ребёнке.

Наверное, так себя чувствует человек, когда падает в пропасть.

— Что? — прошептал кто-то губами Джейн.

— Он был пьян и, похоже, вообще не помнит, что натворил. Сестенца забрал его в суд и пока делает всё, чтобы об этом не узнали в городе. Но когда узнают…

— Боги, — прохрипела Джейн.

Его разорвут на части. Толпа просто разорвёт его на части. И тогда Фурисо выпустит кишки тому, кто осудил его сына. А если отпустить его, толпа выпустит кишки тому, кто оправдал этого недоноска.

В любом случае, кто-то умрёт. И, с большой вероятностью, это будет судья.

— И… — Джейн сглотнула, но горький привкус на языке никуда не исчез. — И кто будет его судить?

Тальпа стыдливо отвёл взгляд.

— Двое судей сбежали из города, как только Сентенца предложил им. Ещё один отказался, ссылаясь на патрициат. А два последних — Сентенца, который точно повесит его, и… Формально, гонфалоньер может быть судьёй, так что…

— Так что выбор невелик, — сдавленно произнесла Джейн.

Твою мать.