Четыре сокровища неба

– Может быть. Но я кое-что понял, пока мы сидели в той тюремной камере. Все это могло привести меня к такой же трагической гибели. Или не привести к ней вообще. Или же я всегда был глупым, романтичным и подозрительным, а единственное, что руководит моей жизнью – это я сам.

– Не понимаю, – говорит он, по-прежнему не глядя на меня.

– Да, не понимаешь, – продолжаю я. – Но я говорю тебе, что стоит попробовать. Даже если мне предначертана трагическая судьба, мне все равно. Я отказываюсь верить, что сейчас все закончится. Так не может быть. Я говорю тебе, что мне нужно попробовать.

Он смотрит на меня, и на мгновение мне кажется, что это сработало. Но потом я понимаю, в чем дело – я забыла, что нужно говорить как Джейкоб Ли, вместо этого проскользнул нежный голос Дайюй. Нельсон замечает это, его глаза расширяются, но я не отвожу взгляд. Я хочу рассказать ему. Хочу, чтобы он знал. Но прежде, чем успеваю это сделать, Тедди и его люди на холме разражаются еще одним взрывом хохота, возвращая меня к настоящей опасности. Сейчас не время говорить ему, потому что в будущем у нас будет еще много моментов. Я обещаю это себе и обещаю это Нельсону.

– Сожалею насчет Кэролайн, – говорю я, голос снова становится хриплым. – Но ты не можешь позволить этому стать концом. Не можешь позволить этому стать нашим концом.

Ему этого достаточно. Его глаза снова фокусируются, резкая вспышка взгляда цвета красного дерева ясна и целенаправленна.

– Ради тебя, – говорит он. – Ради тебя я постараюсь.

И тогда его тело тоже начинает двигаться. Я не спускаю глаз с Тедди и его людей. Их зубы блестят, как ножи на солнце, разрезая перистую зелень холма. Мы оставались незамеченными до сих пор, но это ненадолго.

Нельсон наваливается на веревку, упираясь грудью. Его шея краснеет от усилия. Я упираюсь ногами в землю и тяну.

– Не сдавайся, – призываю я его. – Кажется, я вижу, как веревка слабеет.

Но Нельсон не такой маленький, как я. Он останавливается намного раньше меня, тяжело дыша, и его голова снова откидывается к дереву.

– Джейкоб, – говорит он мне.

Я не слышу его. Я тяну и цепляюсь за веревку.

– Джейкоб, – повторяет он.

Я падаю обратно в траву. Не знаю, когда я начала плакать.

– Уходи, – говорит Нельсон. Он впервые улыбается, искренне. – Тебе нужно вернуться домой.

Но я его не слушаю. Я смотрю вверх, на холм, где всего в нескольких футах от мужчин в траве лежат ружья, разбросанные и беспризорные. Я вспоминаю торговку рыбой на рынке и всех ее серебряных рыбок. Тогда мне не хватило времени сбежать. На этот раз я не совершу ошибку, не стану колебаться.

– Что ты… – начинает Нельсон, но я уже убегаю от него, от Нама и Лама, и Чжоу, бегу в гору, к Тедди и его людям. Дерево больше не лежит у меня на спине, его заменили крылья, которые кажутся размером с океан. Я слышала рассказы о бессмертных, спускающихся с неба, о драконах, превращающихся в стражей, превращающихся в людей. О тех, кто защищает таких, как я, таких, как и все мы. Вот кем я хочу быть.

Сколько вдохов – сто, двести? Никто из них не замечает, как я приближаюсь. Никто меня не видит, пока я не беру в руки ружье, его отполированную рукоятку, блестящую в траве. Оно ждет именно меня. Это ружье тяжелое и длинное, совсем не похожее на маленький пистолет, который Уильям дал мне в тот день в Бойсе, но я размахиваю им над травой, приводимая в действие той же силой, что позволила мне пролететь все расстояние до вершины холма. Я прижимаю ружье к ключице, как это делали люди в масках. Это не особо отличается от того, как держат скрипку под подбородком. Я нахожу Тедди и направляю на него дуло ружья.

Вот теперь люди в масках меня видят. Теперь они кричат, уворачиваются, прикрывают головы руками. После обеда они медлительны.

– Остановитесь, – говорю я им. – Остановитесь, или я пристрелю его.

Они смотрят на меня, потом на Тедди. На мгновение он встречается со мной взглядом, и на его губах появляется усмешка. Затем он кивает. Мужчины замирают.

– Нож, – кричу я. – У кого есть нож?

Никто не отвечает. Я перемещаю дуло вправо от головы Тедди и нажимаю на курок так, как учил меня Нельсон. Ружье врезается мне в грудь, раздается хлопок, и я чуть не падаю вниз с холма. Люди в масках ругаются, пригибаясь. Тедди выглядит невозмутимым.

– Я буду стрелять снова, – предупреждаю я.

– У меня есть нож, – говорит человек в маске рядом со мной. – Вот он.

– Бросай его мне. К моим ногам. Бросай медленно.

Он лезет в траву и достает охотничий нож размером с мое предплечье. Я держу голову Тедди на прицеле ружья.

– Я убью его, если попытаешься что-нибудь выкинуть.

Нож приземляется у моих ног. Я наступаю одной ногой на его рукоять. У меня есть нож, и у меня все еще есть ружье. Но даже с ними двумя расстояние между мной и моими друзьями кажется бесконечным. Мне стоило подумать об этом сильно заранее.

Эта битва проиграна, говорит печальный голос внутри меня. Я заталкиваю его подальше. Я должна попробовать.

– Оставайтесь на месте, – говорю я людям в масках, наклоняясь, чтобы поднять нож. – Если кто-то только подумает дернуться, я буду стрелять.